Зимний поэт Николай Рубцов

Зимний поэт Николай Рубцов

Ведущий 1. Время от времени в огромном хоре советской поэзии звучали голоса яркие, неповторимые.

Ведущий 2. И все же — хотелось Рубцова. Хотелось! Хочется! Требуется! Теперь наше кислородное голодание заполнится им – долгожданным и глубоким поэтом!
 

Ведущий 1. Паром.
            Паромщик.
                               Перевоз.
И я
      с тетрадкой и с пером.
Не то,
         что паром паровоз —
нас
      парой вёсел
                        вёз паром!

Ведущий 2. Я рос на этих берегах!
И пусть паром — не паровоз!
Как паровоз
                  на всех парах —
меня он
            в детство
                          перевёз!

ВМЕСТЕ: Добро пожаловать на дубль 17

«Ах, отчего мне»

Ах, отчего мне
Сердце грусть кольнула,
Что за печаль у сердца моего?
Ты просто
В кочегарку заглянула,
И больше не случилось ничего.
Я разглядеть успел
Всего лишь челку,
Но за тобою, будто за судьбой,
Я выбежал,
Потом болтал без толку
О чем-то несущественном с тобой.

Я говорил невнятно:
Как бабуся,
Которой нужен гроб, а не любовь,
Знать, потому
Твоя подруга Люся
Посмеивалась, вскидывая бровь?
Вы ждали Вову,
Очень волновались.
Вы спрашивали: "Где же он сейчас?"
И на ветру легонько развевались,
Волнуясь тоже,
Волосы у вас.
Я знал
Волненья вашего причину
И то, что я здесь лишний,—
Тоже знал!
И потому, простившись чин по чину,
К своим котлам по лужам зашагал.

Нет, про любовь
Стихи не устарели!
Нельзя сказать, что это сор и лом.
С кем ты сейчас
Гуляешь по Форели?
И кто тебя целует за углом?
А если ты
Одна сидишь в квартире,
Скажи: ты никого к себе не ждешь?
Нет ни одной девчонки в целом мире,
Чтоб про любовь сказала: «Это ложь!»
И нет таких ребят на целом свете,
Что могут жить, девчонок не любя.
Гляжу в окно,
Где только дождь и ветер,
А вижу лишь тебя, тебя, тебя!

Лариса, слушай!
Я не вру нисколько —
Созвучен с сердцем каждый звук стиха.
А ты, быть может,
Скажешь: "Ну и Колька!" —
И рассмеешься только: ха-ха-ха!

Тогда не сей
В душе моей заразу —
Тоску, что может жечь сильней огня.
И больше не заглядывай ни разу
К нам в кочегарку!
Поняла меня?

«Березы»

Я люблю, когда шумят березы,

Когда листья падают с берез.

Слушаю - и набегают слезы

На глаза, отвыкшие от слез.

Все очнется в памяти невольно,

Отзовется в сердце и в крови.

Станет как-то радостно и больно,

Будто кто-то шепчет о любви.

Только чаще побеждает проза,

Словно дунет ветер хмурых дней.

Ведь шумит такая же береза

Над могилой матери моей.

На войне отца убила пуля,

А у нас в деревне у оград

С ветром и дождем шумел, как улей,

Вот такой же желтый листопад...

Русь моя, люблю твои березы!

С первых лет я с ними жил и рос.

Потому и набегают слезы

На глаза, отвыкшие от слез...

1957

Ведущий 1. Николай Михайлович Рубцов родился 5 января 1936 года в поселке Емецк на Северной Двине. О родителях его известно очень мало.

Ведущий 2. В начале Отечественной войны семья была уже в родных местах. Война разрушила все. Отец ушел на фронт, а мать заболела и умерла. Шестилетний Николай оказался в детском доме.

«Добрый Филя»

Я запомнил, как диво,

Тот лесной хуторок,

Задремавший счастливо

Меж звериных дорог...

Там в избе деревянной,

Без претензий и льгот,

Так, без газа, без ванной,

Добрый Филя живет.

Филя любит скотину,

Ест любую еду,

Филя ходит в долину,

Филя дует в дуду!

Мир такой справедливый,

Даже нечего крыть...

— Филя, что молчаливый?

К.И. — А о чем говорить?

«Звезда полей»

Звезда полей во мгле заледенелой,
Остановившись, смотрит в полынью.
Уж на часах двенадцать прозвенело,
И сон окутал родину мою...

Звезда полей! В минуты потрясений
Я вспоминал, как тихо за холмом
Она горит над золотом осенним,
Она горит над зимним серебром...

Звезда полей горит, не угасая,
Для всех тревожных жителей земли,
Своим лучом приветливым касаясь
Всех городов, поднявшихся вдали.

Но только здесь, во мгле заледенелой,
Она восходит ярче и полней,
И счастлив я, пока на свете белом
Горит, горит звезда моих полей...

Ведущий 1. Домик моих родителей

Часто лишал я сна. -

Где он опять, не видели?

Мать без того больна.

ЗОЛОТОЙ КЛЮЧИК

Ведущий 2. Шел первый год войны. Моя мать лежала в больнице. Старшая сестра, поднимаясь задолго до рассвета, целыми днями стояла в очередях за хлебом, а я после бомбежек с большим увлечением искал во дворе осколки и, если находил, то гордился ими и хвастался.

Ведущий 1. Часто я уходил в безлюдную глубину сада возле нашего дома, где полюбился мне один удивительно красивый алый цветок. Я поливал и ухаживал за ним, всячески, как только умел. Об этом моем занятии знал только мой брат, который был на несколько лет старше меня.

Ведущий 2. Однажды он пришел ко мне в сад и сказал: — Пойдем в кино.— Какое кино? — спросил я.—«Золотой ключик».— ответил он.— Пойдем,— сказал я. Мы посмотрели кино «Золотой ключик», в котором было так много интересного, и, счастливые, возвращались домой.

Ведущий 1. Возле калитки нашего дома нас остановила соседка и сказала: «А ваша мама умерла». У нее на глазах показались слезы. Брат мой заплакал тоже и сказал мне, чтоб я шел домой.

Ведущий 2. Я ничего не понял тогда, что такое случилось, но сердце мое содрогнулось и теперь часто вспоминаю я то кино «Золотой ключик», тот аленький цветок и соседку, которая сказала: «А ваша мама умерла...»

«Под ветвями больничных берез»

Под ветвями больничных берез,

Под ветвями плакучих деревьев

В чистых окнах больничных палат

Выткан весь из пурпуровых перьев

Для кого-то последний закат...

Вроде крепок, как свеженький овощ,

Человек, и легка его жизнь,-

Вдруг проносится "скорая помощь",

И сирена кричит: "Расступись!"

Вот и я на больничном покое.

И такие мне речи поют,

Что грешно за участье такое

Не влюбиться в больничный уют!

В светлый вечер под музыку Грига

В тихой роще больничных берез

Я бы умер, наверно, без крика,

Но не смог бы, наверно, без слез...

Нет, не все,- говорю,- пролетело!

Посильней мы и этой беды!

Значит, самое милое дело -

Это выпить немного воды,

Посвистеть на манер канарейки

И подумать о жизни всерьез

На какой-нибудь старой скамейке

Под ветвями больничных берез...

1970

ВИДЕНИЯ В ДОЛИНЕ

Взбегу на холм
                       и упаду
                                   в траву.
и древностью повеет вдруг из дола.
Засвищут стрелы, будто наяву.
Блеснёт в глаза
                        кривым ножом монгола.
Сапфирный свет
                          на звёздных берегах,
и вереницы птиц твоих,
                                   Россия,
затмит на миг
                    в крови и жемчугах
тупой башмак скуластого Батыя!..
И вижу я коней без седоков
с их суматошным
                          криком бестолковым,
Мельканье тел, мечей и кулаков,
и бег татар
               на поле Куликовом...

Россия, Русь —
                      куда я ни взгляну!
За все твои страдания и битвы —
люблю твою,
                    Россия,
                                старину,
твои огни, погосты и молитвы,
твои иконы,
                 бунты бедноты,
и твой степной,
                       бунтарский
                                       свист разбоя,
люблю твои священные цветы,
люблю навек,
                      до вечного покоя...
Но кто там
               снова
                         звезды заслонил?
Кто умертвил твои цветы и тропы?
Где толпами
                  протопают
                                 они,
там топят жизнь
                        кровавые потопы...
Они несут на флагах
                              чёрный крест!
Они крестами небо закрестили,
и не леса мне видятся окрест,
а лес крестов
                    в окрестностях России...
Кресты, кресты...
Я больше не могу!
Я резко отниму от глаз ладони
и успокоюсь: глухо на лугу,
траву жуют
                 стреноженные кони.
Заржут они,
                 и где-то у осин
подхватит эхо
                     медленное ржанье.
И надо мной —
                      бессмертных звёзд Руси,
безмолвных звёзд
                         сапфирное дрожанье...

Ленинград,
1960

«Вечернее происшествие»

Мне лошадь встретилась в кустах.

И вздрогнул я. А было поздно.

В любой воде таился страх,

В любом сарае сенокосном...

Зачем она в такой глуши

Явилась мне в такую пору?

Мы были две живых души,

Но неспособных к разговору.

Мы были разных два лица,

Хотя имели по два глаза.

Мы жутко так, не до конца,

Переглянулись по два раза.

И я спешил — признаюсь вам —

С одною мыслью к домочадцам:

Что лучше разным существам

В местах тревожных —

не встречаться!

<1966>

«Хлеб»

Положил в котомку

сыр, печенье,

Положил для роскоши миндаль.

Хлеб не взял.

— Ведь это же мученье

Волочиться с ним в такую даль!—

Все же бабка

сунула краюху!

Все на свете зная наперед,

Так сказала:

— Слушайся старуху!

Хлеб, родимый, сам себя несет...

Ведущий 1. В 1950 году, окончив семилетнюю школу, Николай Рубцов переехал в древнюю Тотьму на Сухоне и поступил в лесотехнический техникум. В начале 1955 года Николай Рубцов приехал в Ленинград и стал здесь рабочим на заводе. Через полгода подошло время призыва в армию, и ему снова пришлось вернуться на море.

Ведущий 2. Николай Рубцов знакомится с молодыми поэтами Ленинграда, выступает на поэтических вечерах, пристально изучает русскую поэзию. Стихи становятся, его судьбой.

Ведущий 1. Скромная девушка мне улыбается,
          Сам я улыбчив и рад!
Трудное, трудное—все забывается,
          Светлые звезды горят!

Ведущий 2. Кто мне сказал, что во мгле заметеленной
          Глохнет покинутый луг?
Кто мне сказал, что надежды потеряны?
          Кто это выдумал, друг?

«Расплата»

Я забыл, что такое любовь,
И под лунным над городом светом
Столько выпалил клятвенных слов,
Что мрачнею, как вспомню об этом.

И однажды, прижатый к стене
Безобразьем, идущим по следу,
Одиноко я вскрикну во сне
И проснусь, и уйду, и уеду...

Поздно ночью откроется дверь,
Невеселая будет минута.
У порога я встану, как зверь,
Захотевший любви и уюта.

Побледнеет и скажет:- Уйди!
Наша дружба теперь позади!
Ничего для тебя я не значу!
Уходи! Не гляди, что я плачу!..

И опять по дороге лесной
Там, где свадьбы, бывало, летели,
Неприкаянный, мрачный, ночной,
Я тревожно уйду по метели...

Ведущий 2. Он был безгранично предан поэзии. Он читал стихи Пушкина, Лермонтова, Тютчева, Некрасова, Блока, Есенина с такой страстью и самозабвением, что эти ритмические речи представали как реальные события его собственной жизни, как его глубочайшие радости и страдания.

«Прекрасно небо голубое»

Прекрасно небо голубое!

Прекрасен поезд голубой!

- Какое место вам? - Любое.

Любое место, край любой.

Еще волнует все, что было.

В душе былое не прошло.

Но слишком дождь шумел уныло,

Как будто все произошло.

И без мечты, без потрясений

Среди одних и тех же стен

Я жил в предчувствии осеннем

Уже не лучших перемен.

- Прости, - сказал родному краю,

- За мой отъезд, за паровоз.

Я несерьезно. Я играю.

Поговорим еще всерьез.

Мы разлучаемся с тобою,

Чтоб снова встретиться с тобой.

Прекрасно небо голубое!

Прекрасен поезд голубой!

Николай Рубцов 1966

Ведущий 1. Николай Рубцов был далеко не простым человеком. В нем уживались самые, казалось бы, несовместимые черты — кротость, доброта, даже всеприятие и острая тревога, угрюмость, подчас даже злой гнев, — говоря короче, свет и тьма.

Ведущий 2. Николай Рубцов жил трудно, даже мучительно трудно. Мы говорим о его внутренней, духовной жизни, хотя и внешние условия его быта складывались тогда нелегко.

Ведущий 1. Начался период его поисков; поэт испытал разного рода влияния и воздействия. Однако, достигнув зрелости, Николай Рубцов как бы вернулся—разумеется, на более высоком уровне—к тому, с чего он начал. Это, по-видимому, закономерность развития поэта вообще, хотя далеко не все достигают конечной цели и остаются во власти посторонних влияний.

О ГЕНИАЛЬНОСТИ

Ведущий 1.Нетолько Россия богата талантами. Очень богата была поэтами Франция. Один из них, например, Верлен. Рембо еще был, Бодлер.

Ведущий 2. Верлен совершенно почти ничего не написал. Но он написал одно прекрасное стихотворение, которое называется "Осенняя песня", которая, кстати, слабее моей. И его назвали гениальным поэтом.

Ведущий 1. И еще один был гениальный поэт Рембо. Он написал всего-навсего восемнадцать стихотворений. И каждое из них гениальное. Всего-то книжечка маленькая. Брошюра.

Ведущий 2. Опять оставляю экскурс во французскую поэзию. Перехожу к русской, Тютчев. Он прожил долгую, такую прекрасную, плодотворную жизнь. Он за 72 года своей жизни написал всего двести стихотворений. И все шедевры. До одного.

Ведущий 1. Шедевры лирические: "Есть в осени первоначальной", "Зима недаром злится", "Люблю грозу..." И еще несколько стихов политического содержания. Стихов очень сильных.

Ведущий 2. У Тютчева даже политического содержания стихи полны смысла, силы мысли, поэтического могущества. И недаром Ленин, когда ездил, нередко брал с собой томик Тютчева.

Ведущий 1. Вот и гениальность. Я ведь не говорю, что гением может быть только поэт. Каждый человек должен делать свое дело. Быть мастером в своем деле.

«О поэтах»

Я люблю судьбу свою,

Я бегу от помрачений!

Суну морду в полынью

И напьюсь,

Как зверь вечерний!

Сколько было здесь чудес,

На земле святой и древней,

Помнит только темный лес!

Он сегодня что-то дремлет.

От заснеженного льда

Я колени поднимаю,

Вижу поле, провода,

Все на свете понимаю!

ВотЕсенин -

на ветру!

Блок стоит чуть-чуть в тумане.

Словно лишний на пиру,

СкромноХлебников шаманит.

Неужели и они -

Просто горестные тени?

И не светят им огни

Новых русских деревенек?

Неужели

в свой черед

Надо мною смерть нависнет,-

Голова, как спелый плод,

Отлетит от веток жизни?

Все умрем.

Но есть резон

В том, что ты рожден поэтом.

А другой - жнецом рожден...

Все уйдем.

Но суть не в этом...

Ведущий 2. Мы сваливать

не вправе

Вину свою на жизнь.

Кто едет -

тот и правит,

Поехал - так держись!

Ведущий 1. Я повода оставил.

Смотрю другим вослед.

Сам ехал бы

и правил,

Да мне дороги нет...

Ведущий 2. Так же неподдельна и органична человечность поэзии Николая Рубцова. Он не умиляется со стороны другим человеком, наслаждаясь этим своим умилением, но дает ему войти в стих с его собственной правдой.

Ведущий 1. Самый, пожалуй, неоспоримый признак истинной поэзии— ее способность вызывать ощущение самородности, нерукотворности, безначальности стиха; мнится, что стихи эти никто не создавал, что поэт только извлек их из вечной жизни родного слова, где они всегда, — хотя и скрыто, тайно, — пребывали. Его стихи о войне удивительны…

«Видение на холме»

Взбегу на холм
                           и упаду
                           в траву.
И древностью повеет вдруг из дола!
И вдруг картины грозного раздора
Я в этот миг увижу наяву. 
Пустынный свет на звёздных берегах
И вереницы птиц твоих, Россия,
Затмит на миг
В крови и жемчугах
Тупой башмак скуластого Батыя...

Россия, Русь – куда я ни взгляну...
За все твои страдания и битвы
Люблю твою, Россия, старину,
Твои леса, погосты и молитвы,
Люблю твои избушки и цветы,
И небеса, горящие от зноя,
И шёпот ив у омутной воды,
Люблю навек, до вечного покоя...
Россия, Русь! Храни тебя, храни!
Смотри, опять в леса твои и долы
Со всех сторон нагрянули они,
Иных времён татары и монголы.
Они несут на флагах чёрный крест,
Они крестами небо закрестили,
И не леса мне видятся окрест,
А лес крестов
                         в окрестностях
                         России.
Кресты, кресты... 
Я больше не могу!
Я резко отниму от глаз ладони
И вдруг увижу: смирно на лугу
Траву жуют стреноженные кони.
Заржут они – и где-то у осин
Подхватит это медленное ржанье,
И надо мной – 
                         бессмертных звёзд Руси,
Спокойных звёзд безбрежное мерцанье... 

«Русский огонёк»

1

Погружены в томительный мороз,
Вокруг меня снега оцепенели!
Оцепенели маленькие ели,
И было небо тёмное, без звезд.
Какая глушь! Я был один живой
Один живой в бескрайнем мёртвом поле!
Вдруг тихий свет - пригрезившийся, что ли? -
Мелькнул в пустыне, как сторожевой...

Я был совсем как снежный человек,
Входя в избу, - последняя надежда! -
И услыхал, отряхивая снег:
- Вот печь для вас... И тёплая одежда... -
Потом хозяйка слушала меня,
Но в тусклом взгляде жизни было мало,
И, неподвижно сидя у огня,
Она совсем, казалось, задремала...

2

Как много жёлтых снимков на Руси
В такой простой и бережной оправе!
И вдруг открылся мне и поразил
Сиротский смысл семейных фотографий!
Огнём, враждой земля полным-полна,
И близких всех душа не позабудет...
- Скажи, родимый, будет ли война?
И я сказал:
- Наверное, не будет.
- Дай бог, дай бог... ведь всем не угодишь,
А от раздора пользы не прибудет... -
И вдруг опять: - Не будет, говоришь?
- Нет, - говорю, - наверное, не будет!
- Дай бог, дай бог...
И долго на меня
Она смотрела, как глухонемая,
И, головы седой не поднимая,
Опять сидела тихо у огня.
Что снилось ей? Весь этот белый свет,
Быть может, встал пред нею в то мгновенье?
Но я глухим бренчанием монет
Прервал её старинные виденья.
- Господь с тобой! Мы денег не берём.
- Что ж, - говорю, - желаю вам здоровья!
За всё добро расплатимся добром,
За всю любовь расплатимся любовью...

3

Спасибо, скромный русский огонёк,
За то, что ты в предчувствии тревожном
Горишь для тех, кто в поле бездорожном
От всех друзей отчаянно далёк,
За то, что, с доброй верою дружа,
Среди тревог великих и разбоя
Горишь, горишь, как добрая душа,
Горишь во мгле, и нет тебе покоя...

МОЯ БИБЛИЯ

Ведущий 2. "Евгения Онегина" я считаю своей библией. Писарев разгромил Пушкина. Он написал:

Ведущий 1. "Вот мы говорим: Байрон, Гете, Данте. Пушкин не только не может вставить слово в разговор этих важных господ, но он даже не может понять, о чем беседуют эти великие господа!"

Ведущий 2. После этого тридцать лет было молчание вокруг имени Пушкина, даже после выступления Достоевского на открытии памятника Пушкину в 1880 году.

Ведущий 1. И что же? К Пушкину приходят все великие мира сего, все культурные люди, чтобы поклониться этому гению русской культуры.

Ведущий 2. А что Писарев?..

«Сказка-сказочка»

Влетел ко мне какой-то бес.
Он был не в духе или пьян,
и в драку сразу же полез:
повёл себя, как хулиган!

И я спросил: — А кто ты есть?
Я не люблю таких гостей.
Ты лучше с лапами не лезь:
не соберёшь потом костей!

Но бес от злости стал глупей,
и стал бутылки бить в углу.
Я говорю ему: — Не бей!
Не бей бутылки на полу!

Он вдруг схватил мою гармонь.
Я вижу всё. Я весь горю!
Я говорю ему: — Не тронь!
Не тронь гармошку! — говорю...

Хотел я, было, напрямик
на шпагах драку предложить,
но он взлетел на полку книг:
ему ещё хотелось жить!

Уткнулся бес в какой-то бред
и вдруг завыл: — О, Божья мать!
Я вижу лишь лицо газет,
а лиц поэтов не видать...

И начал книги из дверей
швырять в сугробы декабрю...
Он обнаглел, он озверел!
Я... ничего не говорю.

Ленинград,
1960

Ведущий 1. Подавляющее большинство пишущих стихи делает это «для чего-то», формируя из своих—неизбежно ограниченных—впечатлений, мыслей и чувств соответствующую заданию стихотворную реальность.

Ведущий2. Между тем в поэзии Николая Рубцова есть отблеск безграничности, ибо у него был дар всем существом слышать ту звучащую стихию, которая несоизмеримо больше и его и любого из нас, — стихию народа, природы, Вселенной. Поэт стремился внести в литературу не самого себя, а то высшее и глубинное, что ему открывалось.

Ведущий 1. Я молчу, я слышу пенье,

И в прокуренной груди

Снова слышу я волненье:

Что же, что же впереди?

Ведущий2. Как же так - скажи на милость!

В наши годы, милый гость,

Все прошло и прокатилось,

Пролетело, пронеслось?

«Поезд»

Ведущий 1. Сколько же в моей дали
Радостей пропало, бед?
Словно бы при мне прошли
Тысячи безвестных лет.

Ведущий 2. Словно бы я слышу звон
Вымерших пасхальных сел...
Сон, сон, сон
Тихо затуманит все.

«Плыть»

В жарком тумане дня
Сонный встряхнем фиорд!
-Эй, капитан! Меня
Первым прими на борт!
 
Плыть, плыть, плыть
Мимо могильных плит,
Мимо церковных рам,
Мимо семейных драм…
 
Скучные мысли – прочь!
Думать и думать – лень!
Звезды на небе – ночь!
Солнце на небе – день!
 
Плыть, плыть, плыть
Мимо родной ветлы,
Мимо зовущих нас
Милых сиротских глаз…
 
Если умру – по мне
Не разжигай огня!
Весть передай родне
И посети меня.
 
Где я зарыт, спроси
Жителей дальних мест.
Каждому на Руси
Памятник – добрый крест!
 
Плыть, плыть, плыть
Мимо могильных плит,
Мимо церковных рам,
Мимо семейных драм…

Ведущий2. «Свое отношение к поэзии Николай Рубцов выразил словами: «И не она от нас зависит, а мы зависим от нее». Он задает вопрос простой и значительный:

Ведущий 1. «Скажите, знаете ли вы О вьюгах что-нибудь такое: Кто может их заставить выть? Кто может их остановить, Когда захочется покоя?»

Ведущий2. От того, как ответить на этот немудреный вопрос... зависит, собственно, судьба поэзии... Можно добиться того, чтобы отключать или включать вьюгу—для большего комфорта. И не чувствуем ли мы тотчас же, как сами отключились от чего-то необъятного, свободного, заполняющего нас и выводящего в стихию?..

Ведущий 1. Порвалась связь с самим представлением о бесконечном, без чего не может быть и глубокого смысла конечного... Что-то «жгучее, смертное» есть и в связи поэта с самой природой, ветром, вьюгой, вызывающими в его душе отклик чувств мирных, тревожных, вплоть до трагических предчувствий...

Ведущий2. Он даже точно предсказал в одном из последних стихотворений:

Я умру в крещенские морозы...

«На кладбище»

Неужели
одна суета
Был мятеж героических сил
И забвением рухнут лета
На сиротские звезды могил?

Сталин что-то по пьянке сказал —
И раздался винтовочный залп!
Сталин что-то с похмелья сказал —
Гимны пел митингующий зал!

Сталин умер. Его уже нет.
Что же делать — себе говорю,—
Чтоб над родиной жидкий рассвет
Стал похож на большую зарю?

Я пойду по угрюмой тропе,
Чтоб запомнить рыданье пурги
И рожденные в долгой борьбе
Сиротливые звезды могил.

Я пойду поклониться полям...
Может, лучше не думать про все,
А уйти, из берданки паля,
На охоту
в окрестности сел...

Ведущий 1. В морозную крещенскую ночь, 19 января 1971 года Николай Рубцов во время тяжкой ссоры был убит женщиной, которую собирался назвать женой,

Ведущий2. Похоронили его на новом кладбище за городской чертой, хотя он вполне заслужил быть погребенным в более достойном месте. Через несколько лет после гибели поэта его именем назвали одну из вологодских улиц.

Ведущий 1. Жизнь, кажется, сделала всё, чтобы его убить, но сегодня мы почувствовали, что он с нами, что его поэзия с нами!