Выполнил Шнайдер Антон
Война за испанское наследство: причины и завещание короля(3 вопрос)
К последней четверти XVII столетия Европа в очередной раз искала способ стабилизировать обстановку внутри: после подписания Вестфальского мира в 1648 году система международных отношений на континенте не была до конца сформированной. На геополитической арене выделялись два наиболее сильных игрока — Франция и Швеция фактически разделили между собой сферы влияния на западном и восточном направлении. Равновесие сил в конце XVII- начале XVIII столетия могло быть достигнуто либо на дипломатической почве, либо на почве военных столкновений. Одна из главных причин начала борьбы за наследство испанских Габсбургов — это завещания короля Филиппа IV (1605−1665) и его сына Карла II (1665−1700). После себя владелец большей части Пиренейского полуострова и Америки оставил двух сыновей и дочерей, но в возрасте четырех лет трон унаследовал Карл. По малолетству он не мог самостоятельно управлять владениями Испании: за него это делала мать Марианна, дочь императора Священной Римской Империи Фердинанда III (1608−1657).
Мария-Терезия, старшая дочь Филиппа IV Габсбурга, не была упомянута в завещании, но, являясь супругой французского монарха Людовика XIV, всё равно могла претендовать на трон по условиям Пиренейского мира, заключённого в 1659 году. Вторая дочь испанского короля Маргарита-Терезия, супруга императора Леопольда I (1657−1711), вместе со своими будущими детьми имела право наследовать престол после Карла II. Дети сестры Филиппа IV, вдовы Фердинанда III, Марии также претендовали на пиренейскую корону. На тот момент действительно казалось, что наследников у дома Габсбургов было достаточно. В семье Маргариты-Терезии и императора Леопольда I в 1667 году родился наследник — Фердинанд Венцель. Однако через 3 месяца младенец скончался.
Бурбоны вновь могли развернуть кампанию по борьбе за испанский трон: Вена и Версаль в 1668 году начали переговоры о разделе наследства на случай, если бездетный Карл II умрёт в ближайшее время.
После окончания Тридцатилетней войны Испания хоть и считалась могучей державой с колониальными владениями, но уже не вызывала ни у кого страха на континенте. Да и личность последнего испанского Габсбурга прекрасно иллюстрировала закат некогда одной из величественных монархии в Европе: признаки вырождения династии были на лицо. Карл II не отличался умственными способностями и приятной внешностью.
Император Леопольд I был спокоен до тех пор, пока не умерла его супруга в 1673 году и в живых из наследников осталась лишь его дочь Мария-Антония. Бурбоны при этом уже имели достаточно претендентов мужского пола на испанский трон. Попытка сосватать Марию-Антонию Карлу II с треском провалилась: и на сей раз двор Бурбонов опередил Габсбургов, устроив в 1678 году свадьбу испанскому королю с дочерью Орлеанского герцога Марией Луизой. После её смерти в 1689 году Карл II вновь пошёл под венец с Марией Анной Пфальц-Нейбургской, но и этот союз не принёс Испании наследника.
К концу XVII столетия вопрос о разделе испанского наследства становился острее. Кольцо вокруг немощного Карла II сжималось: королевское ложе стало настоящей ареной битвы между противоборствующими сторонами в вопросе назначения преемника. Бурбоны добивались признания кандидатуры Филиппа Анжуйского, внучатого племянника Карла и внука Людовика XIV. Австрийские Габсбурги настаивали на фигуре эрцгерцога Карла Габсбурга, сына императора Леопольда I, который являлся внучатым племянником отца Карла II.
29 сентября 1700 года посол императора Алоиз Гаррах и королева сумели уговорить Карла II передать наследство эрцгерцогу Карлу. Но когда первый министр кардинал Портокарреро узнал об этом, он надавил на немощного короля, и 2 октября монарх уже переписал завещание на Филиппа Анжуйского.
И уже в апреле 1701 года наследник испанского трона прибыл в Мадрид и был коронован как Филипп V. Тем временем французские войска захватили все крепости в испанских владениях в Нидерландах.
Антифранцузский союз: австрийские Габсбурги наносят ответный удар
Подобная ситуация не могла не взволновать имперский двор в Вене. Император Священной Римской Империи Леопольд I в сентябре того же года идёт на союз с английским монархом и голландским стаутхаудером. Антифранцузский союз был также укреплён прусским королём Фридрихом I, курфюрстом Георгом-Людвигом Ганноверским, а также многими имперскими городами и мелкими князьями Германии.
Французский монарх Людовик XIV заручился поддержкой курфюрста Баварии Максимилиана-Иммануила, архиепископа и курфюрста Кёлна Иосифа-Клемента, а также итальянских герцогов Савойи и Мантуи.
На первом этапе, до 1707 года, борьба шла на трёх направлениях с примерно равными силами: в Италии и на юго-востоке Франции, в немецких землях, Нидерландах и на северо-востоке Франции, а также в самой Испании.
Боевые действия начались летом 1701 года, когда имперский военачальник принц Евгений Савойский провёл свою армию через альпийские перевалы и вступил в Миланское герцогство, которое принадлежало испанской короне. Там же 20 июля он громит французскую армию маршала Катина на Веронской равнине при Карпи. В сентябре того же года имперские войска отражают атаку испанских отрядов у Кьярри и в феврале 1702 года разбивают французов под Кремоной. Французский маршал Вильруа оказался в плену. Но тем не менее, новому командующему армии Бурбонов герцогу Вандомскому удалось сдержать в битве при Луццаре 15 августа 1702 года армию Евгения Савойского и не дать захватить Милан и Мантую. Тем временем в период между 1702—1703 годами на сторону императора перешли герцоги Модены и Савойи. Французы какое-то время довольно удачно бились с имперскими силами и их союзниками в Италии, пока на помощь к Евгению Савойскому не пришли войска Леопольда Дессауского из Германии. И 7 сентября 1706 года воины империи разгромили французов под Турином.
В начале весны 1707 года Франция подписала Генеральную капитуляцию: итальянские территории очищались от присутствия французских отрядов. Эта победа дала возможность эрцгерцогу Карлу Габсбургу (в ноябре 1703 года он провозгласил себя испанским королём Карлом III) овладеть Миланским герцогством и Неаполитанским королевством.
Союзники решили развить свой успех на юго-востоке Франции летом 1707 года, но десант в Провансе провалился. На севере англо-голландские силы герцога Мальборо в конце 1701 года оказались в Испанских Нидерландах. В 1702 году к ним на помощь выступили имперские подразделения маркграфа Людвига Баденского, но попали под удар французского маршала Виллара и были разбиты. Через год французы двинулись к отрядам баварского курфюрста и начали вторжение в Тироль, которое закончилось недовольством мирного населения. Объединённым войскам пришлось уйти в Баварию. Первую половину 1704 года основные боевые действия проходят в баварских землях. Развязка наступила 13 августа 1704 года при Гохштедте, где объединённые силы герцога Мальборо и Евгения Савойского нанесли тяжёлое поражение армии французского маршала Талара и курфюрста Баварии Максимилиана-Иммануила. Союзники изгнали из Баварии на левый берег Рейна, а после и в Нидерланды французско-баварские части.
В 1705 году новый император Священной Римской Империи Иосиф I совместно с Евгением Савойским и герцогом Мальборо разработал план вторжения во Францию. На границе подданные Людовика XIV смогли хорошо укрепиться, и внутри страны французы подавили протестантские мятежи, которые могли доставить массу проблем во время боевых действий. В мае 1706 года маршал Вильруа начал наступление на Брабант, однако уже 23 мая его войска были разбиты при Ромийи армией герцога Мальборо. В конечном итоге и испанские Нидерланды признали власть Карла III.
Тем не менее в 1707 году силы маршала Виллара выбили союзников из Эльзаса и перешли Рейн, но их дальнейшее продвижение было остановлено. На Пиренейском полуострове активные столкновения начались после того, как в 1704 году в Португалии высадился англо-голландский десант, а эскадра Дж. Рука захватила Гибралтар и нанесла ряд поражений французскому флоту. Уже через год власть Карла III признали и Арагон, и Валенсия, и Каталония. Летом 1706 года англо-голландская армия с португальскими войсками предприняли наступление на Мадрид. Король Филипп V бежал из столицы: её в июне захватили португальцы. Однако появление французского маршала Бервика сломало все планы союзников: его поддержали жители Кастилии, и португальские силы оставили Мадрид. 25 апреля 1707 года он нанёс сокрушительное поражение английским и португальским войскам в битве при Альмансе. Контроль союзников над Испанией был потерян.
Распад коалиции Габсбургов
Ещё в 1708 году французы тщетно пытались вызвать волнения в Шотландии, чтобы отвлечь британские силы на континенте. Герцог Вандомский в том же году начал наступление на Нидерланды, но кампания французов 1708 года на северо-востоке провалилась: союзники довольно быстро собрали силы и ударили по Брабанту и Фландрии. После капитуляции крепости Лилль 25 октября 1708 года прямой путь на Францию перед войском герцога Мальборо и Евгения Савойского был открыт. Людовик XIV решительно выступил за мирные переговоры, которые лишь оттягивали время. В лето 1709 года армия коалиции пошла в наступление, но боевые действия по-прежнему проходили на территории Эльзаса, Фландрии и Нидерландов: долгая и изнурительная борьба заставила Людовика XIV договориться со своими противниками. Наконец летом 1710 года в Гертруденбурге Бурбоны подтвердили свой отказ от испанской короны, но при этом французский король получал Сицилию в качестве «утешительного приза» за долгую борьбу.
Внутри Испании борьба продолжалась: союзная армия к осени 1710 занимает Мадрид, но недовольное пришельцами население сплотилось вокруг герцога Вандомского, и к концу года его армия смогла очистить Испанию от англо-голландских сил.
Такой поворот событий резко менял расстановку сил. К тому же в Великобритании происходит смена политического курса: на выборах в парламент одержали победу тори, которые выступали против продолжения боевых действий. 17 апреля 1711 года бездетный император Иосиф I ушёл в лучший из миров. На его место был избран всё тот же эрцгерцог Карл, главный претендент на испанский престол, под именем Карл VI. Сосредоточение власти в его руках вызвало массу вопросов у членов коалиции. Британская корона опасалась нового возрождения империи Габсбургов: осенью 1711 года англичане вступают в тайные переговоры с королевским двором Бурбонов.
В начале 1712 года начал работать мирный конгресс в городе Утрехте, где представители антифранцузского союза занялись урегулированием конфликта.
Итогом стало подписание целой серии документов с 11 апреля 1713 по 6 февраля 1715 года, получившей название Утрехтский мир.
По условиям этих соглашений Филипп V признавался испанским монархом и владельцем заморских колоний, однако он и его наследники более не претендовали на французский трон. Испания отдала Сицилию Савойскому герцогству, а Великобритании — остров Менорка и Гибралтар. Французская корона оставила англичанам ряд колоний в Северной Америке, а Португалии полагались территории в долине реки Амазонки.
Новоиспечённый император Карл VI, несмотря на отсутствие союзников, продолжал борьбу с Людовиком XIV, но после поражений 1712−1713 годов решил пойти на переговоры. 6 мая 1714 года был заключён Раштадтский мир, который фиксировал признание испанским королём представителя дома Бурбонов. Взамен император получал Миланское герцогство, Неаполитанское королевство, Сардинию и Испанские Нидерланды. Франция оставила оккупированные в Эльзасе и Нидерландах крепости.
Конфликт окончился грандиозным переделом некогда могущественной Испанской державы и значительным ослаблением французской монархии.
10 вопрос
».
Причины и значение колониальных захватов. В XVII— XVIII вв. колониальная проблема становится важнейшим аспектом международных отношений. Первыми обладателями обширных заморских территорий стали Испания и Португалия, сумевшие раньше других держав создать огромные колониальные империи. Успешная экспансия пиренейских монархий не могла не вызвать зависти у их конкурентов — Англии, Голландии и Франции. Ареной торгово-колониального соперничества стали Северная и Южная Америка, Азия, Африка.
Захват и ограбление колоний были связаны с потребностями развития самой Европы. Переход от Средневековья к Новому времени сопровождался изменением традиционных экономических и общественных отношений, утверждением капиталистического уклада. Облик европейских стран заметно менялся — увеличилось население, выросли города, на новый уровень поднялись ремёсла, появились мануфактуры, были вырублены дремучие леса и проложены дороги, укрепились торговые связи внутри Европы и между европейскими и восточными странами. В результате расширения хозяйственной деятельности предприимчивым европейцам стало тесно в прежних границах, и они остро нуждались в финансовых ресурсах, необходимых для дальнейшего роста промышленного производства и увеличения торгового оборота.
Однако европейские страны развивались неравномерно, и даже обладание огромными колониями ещё не гарантировало прочного лидерства в Старом Свете. Если Испания, укрепившая свои позиции после Реконкисты, сначала достигла выдающихся успехов в разделе мира, то в Новое время её судьбой стали экономический упадок, утрата морского могущества, уступки в колониальном вопросе и в итоге — потеря практически всех заморских владений и влияния в Европе. Другие колониальные империи — английская, французская и голландская, тоже вступили в жестокую схватку за новые территории, но фаворитом в этой борьбе оказалась Англия. Беспощадная эксплуатация порабощённого населения и выкачивание из колоний огромных ресурсов позволили англичанам раньше всех завершить промышленную революцию и превратить страну в «мастерскую мира».
На первом этапе освоения колоний практиковалось их прямое ограбление. Богатства, накопленные покорёнными народами за многие века их истории, переправлялись в метрополии и попадали в руки представителей правящих кругов. В период промышленной революции, охватившей вслед за Англией другие европейские страны, всё большее значение стал приобретать вывоз из колоний сырья. В результате уделом местного населения стала подневольная работа в пользу метрополии, к этому добавилось широкое применение труда африканских невольников. Наконец, успехи промышленной революции поставили на повестку дня вопрос о новых рынках сбыта европейских товаров. Колонии можно было оградить от конкурентов и продавать по завышенным ценам собственную продукцию.
Испанская и португальская колониальная система
Колониальное управление. Через полвека после плаваний Колумба испанская корона установила строгий контроль над своими американскими владениями, создав эффективную систему управления. Успехи португальских монархов оказались скромнее. Территория Бразилии была столь огромна по сравнению с метрополией, обладавшей ограниченными людскими ресурсами, что долгое время у португальцев не хватало сил на установление контроля над побережьем, где, в отличие от Испанской Америки, могли свободно селиться и торговать иностранцы. Владения пиренейских монархов принято называть Иберо-Америкой, а понятие «Латинская Америка» стало широко употребляться лишь с 1830-х гг.
Во времена конкисты и хозяйственного освоения колоний Испания и Португалия представляли собой феодально-абсолютистские монархии. Порядки, установленные в обоих королевствах, казались тогда единственно возможными, однако они не могли быть автоматически перенесены в их далёкие владения. Иная среда жизни, необходимость налаживать отношения с индейским населением, влияние местных обычаев — всё это способствовало адаптации традиционных для Европы общественно-экономических и политических институтов к местным условиям.
Древние майя, ацтеки, инки обладали многовековыми навыками земледелия и ремесла. Будучи подданными могучих империй, они привыкли к тяжёлой жизни, послушанию и эксплуатации. В общинах доколумбовой Америки широко использовался бесплатный коллективный труд как на благо общины, так и в интересах государства, поэтому индейцы представляли для завоевателей не меньшую ценность, чем их золото и серебро. Испанцы безжалостно разоряли богатые города и посёлки, истребляли население, пока не поняли, что умелых земледельцев и ремесленников можно использовать в качестве почти бесплатной рабочей силы, контролируя с помощью общинной организации. Таким образом, в Новом Свете испанцам посчастливилось обнаружить нечто похожее на азиатский способ производства, прежде всего полностью подчинённую государству общину, и они постарались извлечь из этого максимальную пользу. В Испанской Америке были сохранены общинное землевладение, социальная иерархия, индейская знать — касики, продолжавшие управлять рядовыми соплеменниками, и всё это облегчало завоевателям эксплуатацию индейцев. Племена охотников и собирателей не могли принести им пользы и подверглись почти полному уничтожению, особенно в Бразилии, где практически не было оседлого земледельческого населения.
Испанской короне приходилось следить за отдалёнными и обширными территориями — вице-королевствами (в XVIII в. их было четыре — Новая Испания, Новая Гранада, Ла Плата и Перу) и генерал-капитанствами (Куба, Пуэрто-Рико, Гватемала, Венесуэла, Чили). Чтобы держать в повиновении новых подданных, пришлось создать разветвлённый чиновничий аппарат. Колониальные владения управлялись Советом по делам Индий, который просуществовал до середины XIX в. и подчинялся только королю. По представлению Совета монарх утверждал высших чиновников колониальной администрации — вице-королей и генерал-капитанов. В их руках находилась военная, гражданская и судебная власть, но они строго контролировались метрополией с помощью аудиенсий — административно-судебных органов. В ведении аудиенсий находились также разбор гражданских и уголовных дел, решение имущественных споров, хранение королевской казны и многие другие вопросы. Португальская система колониального управления напоминала испанскую, хотя и не копировала её полностью.
Социально-расовый состав населения. Социальный статус жителей испанских и португальских колоний зависел от их происхождения и этнической принадлежности, т. е. от цвета кожи. Высшие должности в колониальной администрации занимали уроженцы метрополий. В испанских колониях вице-короли и генерал-капитаны служили от трёх до пяти лет, а затем возвращались на родину. Им запрещалось брать с собой семьи или жениться по прибытии на место службы, заниматься торговлей и приобретать собственность. Зато переселенцы либо прибывали в Новый Свет с семьями, либо обзаводились ими уже в Америке. Дети, родившиеся в колониях от браков между бывшими жителями Испании или Португалии, а также их потомки образовали особую категорию населения, называемую креолами. В конце XVIII в. креолы составляли примерно пятую часть жителей испанских колоний и третью часть бразильцев. В основном это были помещики, представители интеллигенции, священники, чиновники и офицеры среднего ранга. Креолы редко допускались к высшим гражданским, военным и церковным должностям, однако креольская верхушка состояла из богатых предпринимателей, которые занимали прочные позиции в органах городского самоуправления.
Значительную часть колониального населения составляли метисы (потомки европейцев и индианок), мулаты (рождённые от белых колонистов) и самбо (индо-африканцы), мало отличавшиеся от рабов. Основным занятием метисов и мулатов были ремесло и мелкая торговля, иногда они поступали в услужение к состоятельным креолам, а наиболее способные даже становились управляющими в поместьях. Разбогатевшие метисы со временем получили возможность изменить своё социальное положение и обрести равные с белыми колонистами права, купив специальный сертификат. Самой многочисленной группой населения оставались индейцы, составлявшие примерно половину жителей колоний, хотя в Мексике, Гватемале и Перу их было больше, чем представителей других этнических групп.
Система эксплуатации. Период конкисты был ознаменован безудержным ограблением колоний — особенно богатейших испанских владений. Вывезенные из них ценности присваивались монархами и высшим дворянством и не вкладывались в экономику метрополии, а растрачивались на войны, приобретение предметов роскоши или же превращались в лежащие без употребления сокровища. Учёные подсчитали, что с 1553 по 1660 г., т. е. примерно за сто лет, из Нового Света испанцами было вывезено золота, серебра и драгоценных камней больше, чем к середине XVII в. удалось добыть на рудниках и копях Европы за всё время их существования. Одновременно колонизаторы уничтожали всё, что считали ненужным, — индейскую письменность, религиозные культы, памятники архитектуры, произведения искусства.
Постепенно в колониях, прежде всего испанских, сложилась всеобъемлющая система эксплуатации местного населения, которая регламентировалась королевскими указами. За исключением индейской знати, все мужчины в возрасте от 18 до 50 лет, проживавшие в общинах, платили подушный налог (трибуто), установленный в середине XVI в. Трибуто взыскивался через общину, и для его уплаты индейцы вынуждены были выращивать тропические культуры, разводить кошениль (насекомых, которые использовались для производства красного красителя), добывать металлы.
Помимо налога, на индейцев налагалась трудовая повинность. В Перу, где система принудительного труда получила широкое распространение, она называлась «мита». Ежегодно индейские общины должны были поставлять взрослых мужчин для тяжёлой работы в рудниках, мастерских, на строительстве дорог и обработке полей. По некоторым оценкам, в колониальный период рудники Испанской Америки погубили более 8 млн индейцев. Не лучше обстояло дело и на плантациях. Когда на Кубе, Пуэрто-Рико и Эспаньоле (Гаити) почти не осталось коренного населения, уцелевших аборигенов освободили от трибуто, чтобы избежать демографической катастрофы.
Освоение огромных территорий, развитие хозяйственной жизни колоний требовали всё больше рабочих рук. В испанские колонии был ввезён примерно 1 млн рабов, а в Бразилии к концу XVIII в. их насчитывалось около 2 млн. Не выдерживая жестокого обращения, они поднимали восстания, что было крайне опасно для колонистов. Взбунтовавшиеся африканцы убивали своих хозяев, управляющих и надсмотрщиков, а также всех белых, которые попадались им на глаза. Чернокожие выступления имели одновременно и социальный, и расовый характер.
Колониальная экономика. На протяжении трёх веков Испания рассматривала колонии прежде всего как источник драгоценных металлов. Ежегодно десятки кораблей перевозили в Европу богатства недр Мексики и Перу. Самые крупные в мире залежи серебра были обнаружены на высокогорье Анд, в Верхнем Перу (современная Боливия). В Бразилии в конце XVII в. началась добыча золота, а в 1720-х гг. были найдены алмазы, но основой бразильской экономики оставалось плантационное хозяйство.
Постепенно многие земли, пожалованные испанской или португальской короной первым колонистам и считавшиеся государственными, превратились в частные владения: в колониях Испании появились неотчуждаемые поместья — асьенды, а в Бразилии они назывались фазендами. Бурный рост крупного частного землевладения шёл также за счёт скупки богатыми помещиками заброшенных участков, но главное — в результате захвата плодородных земель и пастбищ, принадлежавших индейским общинам. Потерявшие землю крестьяне-индейцы вынуждены были обращаться к хозяевам асьенд и становились пеонами, т. е. батраками, которые расплачивались своим трудом за предоставленные им в пользование земельные наделы. Попадая в долговую кабалу, пеоны всю оставшуюся жизнь работали на своих «благодетелей», а затем долг переходил на детей и внуков.
Производимая в поместьях продукция, зерно и мясо, поступала на внутренний рынок. Обилие природных пастбищ способствовало разведению домашнего скота (коров, лошадей, овец), но экспорт продовольствия искусственно сдерживался властями метрополий. В Европу везли главным образом какао, индиго, ваниль, тростниковый сахар, хлопок, а с XVIII в. и кофе. В то же время в колониях не разрешалось разводить оливки, виноград, лён, которые произрастали в Старом Свете.
Ограничения были установлены и для колониальной промышленности, за исключением добычи золота и серебра. Власти опасались, что рост производства в колониях окончательно подорвёт и без того хилую промышленность метрополий. Однако импорт европейских товаров не обеспечивал потребностей колониального населения, и потому в Новом Свете сначала существовало лишь мелкое ремесленное производство, а потом появились мануфактуры, производившие грубые ткани, простую одежду и обувь, посуду и орудия труда. Работниками мануфактур чаще всего становились метисы и индейцы.
Экономические связи между различными территориями также искусственно ограничивались, особенно в Испанской Америке, где до последней трети XVIII в. колониям практически не разрешалось торговать друг с другом. Но самый строгий запрет был наложен на торговлю колоний с иностранными государствами, которая была монополизирована несколькими крупными компаниями. Нехватка самых необходимых товаров, а также их дороговизна привели к расширению контрабандной торговли, процветавшей вопреки всем запретам.
Торговля между колониями и метрополиями основывалась на системе флотилий, введённой сначала Испанией, а затем и Португалией. С середины XVI в. и до 1765 г. морской путь из Испании в Новый Свет начинался в Севилье, а потом и в Кадисе. Дважды в год от испанского берега отплывали две флотилии, насчитывавшие от 75 до 100 торговых кораблей. Одна из них отправлялась в Веракрус (Мексика) и по пути заходила на острова Вест-Индии, другая держала курс на панамское побережье, откуда грузы по суше перевозились на берег Тихого океана, а далее морским путём переправлялись в Перу и Чили. После разгрузки товаров корабли обеих флотилий принимали на борт драгоценные металлы и продукцию плантаций, соединялись в Гаване и возвращались в Испанию.
Церковь. Важнейшая роль в испано-португальской колониальной экспансии принадлежала католической церкви. Миссионеры из различных духовных орденов приобщали к христианской религии аборигенов и чернокожих-рабов, укрепляли в вере самих завоевателей, пытались оградить индейцев от бесчеловечного обращения и не допустить их массового истребления. Деятельность священнослужителей включала в себя и предпринимательство, в том числе торгово-финансовые операции, а также организацию крупных хозяйств — редукций, к которым приписывались индейцы, часто переселяемые с других территорий.
В XVII в. в Парагвае было создано три десятка редукций, во главе которых стояли отцы-иезуиты, не подчинявшиеся испанской короне, но платившие немалые налоги в казну. Под руководством духовных наставников индейцы вели строго регламентированный образ жизни, а собранный урожай и произведённые в мастерских изделия поступали в специальные хранилища, откуда работникам выдавалось всё необходимое. Часть продукции, в основном сельскохозяйственной, вывозилась в Европу и соседние районы. В Бразилии иезуиты основывали свои миссии там, где население обладало хоть какими-то навыками земледельческого труда. Церковь превратилась в мощный экономический организм и важную составную часть колониального управления.
Обострение колониальной проблемы. После Английской революции колониальная политика Британии изменилась. Ранее она была нацелена на захват и ограбление «ничьих» островов и территорий, организацию контрабандной торговли и пиратских набегов на колонии соперников, причём все эти действия предпринимались в основном торговыми компаниями и частными лицами. С 1660-х гг. англичане перешли к захвату новых земель с целью их хозяйственного освоения под контролем государства, для чего на пустынные территории с редким населением доставлялись африканские невольники.
Одновременно обострилось соперничество между Англией и Голландией. Пытаясь ограничить голландскую посредническую торговлю, английский парламент принял Навигационный акт (1651), запрещавший ввозить в Англию и её американские колонии товары на судах третьих стран. Во второй половине XVII в. разразились три англо-голландские торговые войны. В итоге Голландия не только признала Навигационный акт, но и уступила Англии Новый Амстердам (Нью-Йорк). В борьбу с Голландией включилась и Франция, стремившаяся подорвать её морское могущество. К началу следующего столетия преобладание голландцев в колониальной торговле было ликвидировано, хотя они сохранили почти все свои колонии.
В XVIII в. усилилось противостояние между Англией и Францией, для которой особую ценность представляли её владения в Северной Америке (Канада), а также в Вест-Индии с её обширными плантациями и процветающей работорговлей. Как уже упоминалось, судьба колоний решалась в Европе, и крупные военные кампании, затеваемые на континенте, вели к перераспределению заморских территорий — так было после Войн за испанское наследство, австрийское наследство и Семилетней войны. Англо-французское соперничество завершилось полной победой Англии на море и в колониях.
.png)
