Анализ стихотворения Сулеймана Стальского «Купцы-чиновники»

Анализ стихотворения Сулеймана Стальского «Купцы-чиновники»

© Денис Паничкин

Язык оригинала анализируемого стихотворения – лезгинский, на русском оно существует в переводе С.И. Липкина.

Эта и называемые далее особенности произведения определили выбор технологии работы, характерной для моей практики. Условно я называю её зеркальной. Ведь отражение в зеркале, с научной точки зрения, прямое, мнимое и натуральное, а с бытовой – правое и левое меняются местами.

Зеркальная технология может быть и защитной реакцией. Например, я увидел новую серию «Следа» - «Пассажир катафалка». Получается, что повезло медсестре, сходила замуж и получила целое состояние. Ну, пусть это стечение обстоятельств, когда тебе на пользу пошло чужое преступление.

Моя реакция: я сразу набросал план рассказа.

Самое важное отличие: главные роли гендерно-реверсированы, то есть наследодателем является женщина, пришлым и единственным добросовестным наследником – мужчина. Также это не расследование, а рассказ от первого лица.

Я припомнил, что такие гендерно-реверсированные сюжеты у меня были и двадцать лет назад. Взять хотя бы незавершённый замысел «Воины Кольца» - мой ответ японской анимации, где реверсивная расстановка оказалась правильной, потому что неправильной была исходная¹, И сейчас не вижу ничего странного, если вспомнить римейки «Охотники за привидениями» (2016) и «За бортом» (2018). Отличия моих планов в данном случае только в направленности реверсии.

Итак, вот выдержка из моего свежего черновика: «главный герой женится на ровеснице своей матери, та вписывает его в число наследников, остальные наследники «помогают» ей умереть и становятся недобросовестными, а он – единственным. И все эти события происходят за время не более трёх недель. Рассказ вести от его лица. Представить это как пример для подражания». И далее комментарий: «Дорогие мои мальчишки, желаю искренне, чтобы для кого-то из вас этот сюжет обернулся былью, чтобы кому-то из вас так повезло!»

Зеркальная технология в языковом направлении мне была подсказана меньше чем за сутки до написания данной работы:

В городе Чирчик в Узбекистане провели акцию для того, чтобы побудить жителей отказаться от русского языка в пользу узбекского. По всему городу расклеили листовки с указанием, как правильно говорить.

Листовки, на которых напротив русских слов поставлен крестик, а напротив узбекских - галочка, появились в разных общественных местах. Их расклеили в маршрутках, школах, на дверях магазинов и других многолюдных объектах².

Многие русские почли бы это за унижение, но я сразу нашёл более чем приемлемым для себя: разве в России нельзя организовать такую же акцию против английского языка и в поддержку русского? Властям Чирчика я скажу то, что говорю в таких случаях: «Спасибо за драгоценный подарок!»

Я отреагировал так, потому что делаю это не в первый раз. Именно так я воспринял стихотворение Сулеймана Стальского «Купцы-чиновники», когда прочитал его впервые в школьной хрестоматии дагестанской литературы в 1990-е годы. В 1980-х годах его не было в программе, и мне объяснили его появление «антирусскими националистическими тенденциями». Я ответил: не то ли самое происходит и сейчас, когда русский язык выдавливается скверным американизированным вариантом английского, причём тоже благодаря «купцам-чиновникам», уже современным?

Итак, об авторе. Сулейман Стальский (Сулейман сын Гасанбека, по месту рождения – с. Ашага-Стал, бывший Кюринский округ Дагестанской области, 1869-1937) - лезгинский поэт-ашуг (так на Кавказе и в Закавказье называли певцов-сказителей), основоположник лезгинской, дагестанской, досоветской поэзии, один из крупнейших дагестанских поэтов XX века, на лезгинском и азербайджанском языках. Известно, что он не умел читать и писать, но при этом помнил все сложенные им стихи очень хорошо. М. Горький на 1-м (учредительном) съезде писателей СССР назвал Сулеймана Стальского «Гомером XX века».

Известно, что Сулейман был знаком с поэзией жившего раньше него Етима Эмина, но не разделял его позиции. Эмин скорбел о несправедливостях, описывая «как есть», Сулейман призывал к решительным действиям, «как должно быть».

В стихах «Купцы-чиновники», созданных в 1915 году, отражены реалии начала XX века: привилегированные представители малочисленного народа демонстративно отказывались от родного для них лезгинского (кюринского) языка и по поводу и без использовали русские слова, но при этом грубо искажая их.

Построение стихотворения, кроме первой строфы – парной перекрёстной рифмы, где вторая строка на слог длиннее первой (бАбА), характерно для восточной поэзии – первые три строки рифмуются между собой, последняя строка – нерифмованная в пределах четверостишия, но рифмуется с последними строками других четверостиший – вввА, гггА, дддА и т.д. Последнее слово во всех четверостишиях одно и то же – «стали» (глагол в прошедшем времени).

Смотри: для денежных мешков

Начальники друзьями стали.

Идут, не видят бедняков,

Спесивыми ослами стали.

Сулейман не скупится на заслуженные обвинения, выражая их резко по форме, начиная с первого четверостишия. Чиновников он называет «спесивыми ослами», «подхалимами», «низкими», «глупцами», «шутами в погонах»:

Подлизы! Подхалимы! Нам

Не отвечаете: «салам»,

А «добрыутро»! … Просто срам!

Вы щеголять словами стали.

Но кто вам, низким, дал права

Коверкать русские слова?

Поняв их смысл едва-едва,

Вы просто дураками стали!

Я не устану вас винить!

«Саул» успели заменить

На «досвидани»... Что за прыть?

Какими вы глупцами стали!

А ведь перед нами поведение современных представителей уже большого народа со всеми «маркетингами», «брифингами» и «мерчендайзерами». И если их лезгинские предшественники просто старались подчеркнуть своё превосходство над бедняками, чьи интересы и выражает Сулейман, то «купцы-чиновники» постсоветской России пошли ещё дальше, используя американо-английские слова для манипулирования в обществе, для полуправды как средства массового обмана.

Далее Сулейман перечисляет искажения. Так как оригинал стихотворения – лезгинский, переводчик С.И. Липкин попытался передать максимально приближённо к тексту: лезгинские слова записаны фонетически правильно, как в оригинале (и можно понять, что «молоко» у кюринцев – «нек», «мука» - «гюр», «огонь» - «цай» и т. д.). Русские искажения перенесены из оригинала, и их можно распределить на искажения фонетические (Вы «нек» зовете «малаком»), в особенности – твёрдые и мягкие согласные (В камине «цай» горит? – «Агон»!) и несоответствие рода при употреблении слов («Гюр» стал уже теперь «муком»). Встречается даже несоответствие частей речи («прагон» воспринимается как существительное, а это искажение прилагательного «прогонные»).

Вы «нек» зовете «малаком»,

«Гюр» стал уже теперь «муком».

Уже «каструлем» – не горшком –

Кичиться перед нами стали.

В камине «цай» горит? – «Агон»!

«Галтуган» пробежит? – «Пагон»!

«Кири» заплатите? – «Прагон»!

В погонах вы шутами стали!

Понятно, что в таких условиях вольготно чувствует себя коррупция, умение угодить и презрение к тем, кто не сумел «пристроиться», «крутануться»:

Вы льнете к взяткам и чинам,

Вздохнуть вы не даете нам.

«Пшёл, пшёл!» – кричите беднякам -

Такими гордецами стали!

Но Сулейман не собирается мириться с этим и в финальном четверостишии призывает к решительным действиям:

Пусть так! Но Сулейман поёт:

«Проснись, трудящийся народ!

Нас время грозное зовёт –

Зовёт, чтоб мы бойцами стали».

Здесь глагол «стали», хотя и в прошедшем времени, но играет роль характеристики будущего, это авторский призыв посчитаться с чиновниками «по полной» и отомстить за все несправедливые обиды. Лучше и не скажешь, относя то же самое к современному русскому народу.