МБОУ «Колонтаевская средняя общеобразовательная школа»
Льговский район Курская область
Урок 6 на тему:
«Особенности северного Возрождения.
Гротескно-карнавальный характер
Возрождения в Нидерландах»
(УМК Емохоновой Л.Г., 11 класс)
Учитель МХК Курбатова Г.Н.
2017 год
Тип урока: урок-созерцание.
Цели урока:
Ознакомление с изобразительным искусством эпохи Возрождения, систематизировать полученные ранее знания.
Задачи:
Образовательные:закрепить знания по теме «Эпоха Возрождения».
Воспитательные:содействовать в ходе урока творческому подходу в работе над проектом.
Коррекционные:содействовать эстетическому развитию учащихся с целью коррекции поведения, восприятия, уровню мышления, речи и восприятия.
Оборудование: проектор, ноутбук, презентация, учебник, тетрадь.
Ход урока.
Организационный момент. Слово учителя.
Проверка домашнего задания. Беседа по вопросам.
Каковы отличительные особенности венецианской живописи?
Как они отражены в творчестве Тициана? Для ответа используйте задание № 7 в рабочей тетради.
Проверка проектной деятельности. Найти черты «идеального» города в вашем административном центре. Какие предложения по архитектуре и декору вы можете внести для создания этого образа в реальной действительности?
Новая тема урока. Слово учителя. Рассказ об особенностях северного Возрождения.
Слово учителя.
Картина «Битва Карнавала и Поста» (учебник, илл. 14 – 15 на цв.вкл.): совместное разглядывание картины (сюжет, композиция, палитра). Обсуждение деталей, чтение текста учебника (с.43-44).
Картина «Охотники на снегу» (учебник, илл. 21. С.454 илл.18 на цв.вкл.): созерцание и размышление в группах, сопоставление своих впечатлений и мнений с точкой зрения автора учебника (с.45-47). Соприкосновение художника с классической итальянской традицией обусловило его глубокое философское осмысление окружающего мира. Исключительное место в его творчестве занял пейзаж (приложение 1). Брейгель виртуозно умел приспосабливать итальянские достижения к фламандскому сюжету, придавая приземистым, неуклюжим фигурам крестьян величие, присущее монументальным обнаженным фигурам Микеладжело. А сама природа предстает у него как грандиозный живой организм, космическая необъятность которого сплавлена с житейской достоверностью. Жизнь органично сплавлена с житейской достоверностью. Жизнь как таковая во всех ее разнообразных формах служит главным содержанием пейзажей из цикла «Месяцы» (приложение 2).
Картины Питера Брейгеля Старшего на СД: знакомство с сюжетами картин, размещение полотен из цикла «Месяцы», в определенной последовательности исходя из композиционного решения каждой картины, итоговое коллективное размышление (учебник, вопрос 2, с.47).
Обобщение изученного. (учебник, с.42-43).
Итоги урока. Слово учителя.
Домашнее задание. Задание № 9 в рабочей тетради (с.10), творческое задание 3 в учебнике (с.47).
Приложение 1
Философская основа пейзажей Брейгеля
Великолепные пейзажи Брейгеля словно иллюстрируют мысль величайшего нидерландского гуманиста Эразма Роттердамского,
Который утверждал, что Бог способен явить любые чудеса – в нарушение законов природы, но ежедневно творит чудеса большие, чем исцеление прокаженного или бесноватого. Эти чудеса скрыты в естественном ходе вещей, в тех самых законах природы, которые нам привычны, и потому мы не замечаем их чудесности.
В основе каждой картины Брейгеля лежит острое ощущение этой реальной чудесности, или чудесной реальности. Природа у него и грандиозна, и достоверна. Она живет, дышит. Она имеет вселенский размах и вмещает, кажется, панораму всей земли. Горы, покрытые лесами или ощетинившиеся скалами, подобны одушевленным существам, обладающим характером. Пунктирный штрих кисти сообщает полотну цветовую вибрацию и вызывает впечатление первозданной материи, рождающейся на глазах. В этом природном микрокосмосе отражены и пантеистическое восхищение средневековых мыслителей красотой родного края, и натурфилософские представления гуманистов об окружающем мире, и знания о новых землях, добытые мореплавателями и самим художником, предпринявшим путешествие через Альпы на пути в Италию. Неслучайно про него говорили, что когда он был в Альпах, то проглотил все горы и ущелья, а вернувшись, выплюнул их на свои полотна и картины.
Приложение 2
Цикл Питера Брейгеля Старшего «Месяцы»
Цикл «Месяцы», выполненный на шести досках, был создан Брейгелем по заказу антверпенского купца Николаса Йонгелинка для украшения стен в зале его загородного дома. Череда сезонов на картинах как бы воспроизводит непрерывное круговращение изменчивого мира вокруг неподвижного центра универсума – хозяина дома. Цикл открывают «Охотники на снегу» (декабрь-январь), далее идет «Хмурый день» (февраль-март) и утраченный еще в 17 веке весенний пейзаж (апрель-май). Продолжают цикл «Сенокос» (июнь-июль) и «Жатва» (август-сентябрь), а завершает его 2Возвращение стад» (октябрь-ноябрь). В первой и последней картинах цикла ярко выраженное движение навстречу друг другу создает эффект перетекания одного сезона в другой и зримо воплощает вечный круговорот жизни свободной, величественной природы, образ которой наделен эпическими чертами.
Картина «Хмурый день» таит в себе ожидание весны. Она полна радостного предчувствия пробуждающейся жизни, ибо февраль – масленичный месяц. На переднем плане – бугор, поросший деревьями. Люди занимаются обычными для этой поры делами: обрезают сучья ивы и бережно собирают гибкие ветви, пригодные для плетения изгородей и укрепления стен домов (поверх их обмазывали глиной и штукатурили). Семейная пара с ребенком – намек на карнавальное шествие трех волхвов. Об этом свидетельствуют бумажная корона на голове мальчика, фонарь в его руках, листочек с текстами песенок, которые дети обычно распевали по дворам и которые отец перечитывает малышу, чтобы он лучше запомнил слова.
У подножия раскинулась на первый взгляд сонная деревушка, на деле же наполненная движением и звуками: старуха прогоняет свинью с порога дома, крестьянин латает прореху в соломенной крыше, другой собирается везти мешки с мукой в пекарню, чтобы напекли вафель для масленичного гуляния и хлеба для грядущего поста. Рядом менестрель выводит рулады, некто справляет малую нужду на стену дома. Кудахчут во дворах куры, заливаются петухи, галдят потревоженные птицы, похрюкивает свинья, верещит ребенок, таща куда-то за рукав отца. Кажется, что даже землисто-коричневая почва, чреватая ростками новой жизни, мерно вздыхает от забродивших в ней живительных соков. Река, унылая и мутная от недавних дождей, катит свои воды меж пологих берегов, размытых весенним паводком. Мнится, что луга, напоенные влагой и словно умытые, источают едва различимый запах сырости. Южный ветер свистит сквозь голые ветки, вздыбливает речные волны, треплет рыбачьи шхуны. Бурые рыхлые тучи еще клубятся на полнеба, но они уже пролились дождем, и чистая голубая прогалина на горизонте и отсвечивающий нежным опалом снег на горной гряде сулят скорое прояснение хмурого дня.
В картине «Сенокос» отражена напряженная летняя страда: косари их жены всем миром собирают скошенное сено в стога, грузят на телеги. Те, кто завершил косьбу, несут из садов и огородов корзины, полные ягод, фасоли, артишоков, салата. В левом нижнем углу доски, пристроившись в тени дубка, крестьянин отбивает косу, вторая лежит рядом. Среди мягких холмов и пышных вязов разбросаны фермы с типичными для нидерландских домов вальмовыми крышами. Легкие облачка клубятся в бирюзовом небе, затянутом на горизонте нежной вуалью из прозрачных хлопьев. Широкая долина с цепью холмов и серебряным шлейфом реки увлекает взор к далекому горизонту, рождая чувство полета в разнеженном, теплом воздухе.
В картине «Жатва» золотое сияние жаркого летнего полдня струится над холмистой страной. Солнце рассеивает в сухом, прогретом воздухе пурпурную пыль, и кажется, что ясный беспредельный покой нисходит с безмятежного неба. Батраки перекусывают в тени дерева прямо на стерне: кто-то ест из миски похлебку, кто-то жует ломоть душистого свежевыпеченного хлеба. Запрокинув голову и широко расставив ноги, мужчина вкусно пьет воду из глиняного жбана, другой провалился в глубокий короткий сон, навзничь, с открытым ртом, подложив под затылок руку. Еще один деревенский батрак с полными кувшинами идет по меже к сидящим под деревом. Пространство золотого хлебного поля и жнивья с оранжевыми скирдами на переднем плане перекликается с желтыми квадратами полей, соломенными крышами ферм, бирюзовой травой, оливково-зелеными кронами деревьев, серебристо-серыми камнями церквей и мельниц. Водная гладь моря на горизонте походит на расплавленный воск, и солнце победно пронизывает его лучами.
Но в переливах красок ощутима та особая, чуть горьковатая нежность – как это бывает на исходе лета, - которая рождает сожаление об уходящих солнечных днях и страх перед грядущим ненастьем.
Меланхолическое томление умирающей природы – лейтмотив картины «Возвращение стад». В преддверии зимы пастухи перегоняют скот с альпийских лугов в деревню. Коровы, перемешивая влажную почву с опавшей листвой, послушно пробираются мимо оголенных стволов. Их суровые провожатые в теплых куртках и нахлобученных на лоб широкополых шляпах, скользя по грязи, подгоняют животных длинными пиками, стремясь успеть развести коров по дворам до дождя. Свинцовые тучи наползают из-за гор, упрямо поглощая пронзительную льдисто-бирюзовую даль. Под ясным небом даже воздух кажется прозрачно-голубым, обретая сизый оттенок и плотность под тучами. Легкая дымка. Словно серебристый пар, еще клубится над водой, окутывает излучины реки воздушной пеленой. И над всем звучит торжественная симфония ржавых осенних тонов. Глаз заворожено скользит по терракотово-красным, желто-оранжевым, охряным краскам земли, эффектно оттененным холодным серо-голубым тоном безжизненных гор, неба, далей и иссиня-черной каймой облаков.
В колорите каждой картины доминирует определенный цвет. в «Хмуром дне» это теплый коричневый в сочетании с серовато-бурым, в «Сенокосе» - холодная зеленоватая бирюза, подчеркнутая соломенно-рыжим тоном переднего плана. Огненно-золотистый колорит «Жатвы» сменяет терракотово-охряная гамма «Возвращения стад», а холодный сизо-голубой в этом пейзаже перекликается с серебристой белизной «Охотников на снегу», замыкая колористический круг.
