Легализация (отмывание) преступных доходов: уголовно-правовое и сравнительно-правовое исследование

 ТЕМА:Легализация (отмывание) преступных доходов: уголовно-правовое и сравнительно-правовое исследование

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы исследования связана в первую очередь с тем, что легализация (отмывание) преступных доходов – это многогранное явление, содержащее в себе особенности, связанные с самим фактом легализации криминальных средств, а также с сопутствующими преступными посягательствами, совершаемыми ради отмывания, так называемыми предикатными преступлениями. Последнее десятилетие активно развивается законодательство по противодействию легализации денежных средств и иного имущества, добытых преступным путем. Это свидетельствует о признании государством опасности ввода денежных средств в легальный оборот. В частности, рассматриваемое преступление создает основу теневой экономики, причиняет вред экономической безопасности и финансовой стабильности не только отдельно взятого государства, но и всего мирового сообщества в целом, поскольку отмывание преступных доходов тесно связано с финансированием террористических групп и организаций, затрудняет раскрытие и расследование преступлений, создает финансовую базу для существования преступности, в том числе организованной и транснациональной.

Отмывание денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем, способствует криминализации практически всей системы общественных отношений в современной России. Отмывание денежных средств или иного имущества носит международный характер и создает финансовый фундамент для существования организованной и транснациональной преступности в том числе. Воссоздание преступного капитала, внесение его в гражданский оборот, а также применение его за пределами страны дает возможность получать значительные преимущества в конкурентной борьбе, создает не хороший инвестиционный климат и не хорошо влияет на изменения национальной экономики. Денежные средства которые были получены из преступных источников влияют на дестабилизацию финансовых отношений и угрожает стабильности банковской системы в целом.

Борьба с отмыванием денег или иного имущества за последние годы стала очень важной проблемой и задачей, которые используются при образовании антикриминальной политики России, так как растущие масштабы этого деяния могут не только ухудшать стабильность финансово-экономической системы, но и напрямую образовали угрозу безопасности государства.

Анализ практики выявления и расследования данного преступления, говорит о большой степени его латентности. Изменения социально - экономической и политической ситуации в стране, а также действующего уголовного законодательства обусловливают необходимость разрешения вопросов квалификации преступления, предусмотренного ст. 174, 174.1 УК РФ.

Исследуемой тематике посвящены труды ученых: юристов, политологов, экономистов, психологов и т. д., как зарубежных, так и отечественных. Разработкой рекомендаций по изменению законодательства, а также по тактике и методике расследования легализации занимались в своих работах К.Э. Емцева, В.Б. Букарев, М.А. Филатова, И.О. Архипов, А.Н. Ляскало, И.В. Яни, Е.В. Селянина, Ю.В. Крачун, М.А. Чернолуцкая и другие.

Объектом исследования выступают общественные отношения, возникающие в сфере противодействия легализации (отмывания) доходов, полученных преступным путем.

Предметом исследования являются уголовно-правовые нормы, регулирующие ответственность за легализацию (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем (ст. 174 и ст. 174.1 УК РФ), нормы законодательства зарубежных стран в рассматриваемой сфере, международно-правовые номы в сфере противодействия легализации преступных доходов и материалы правоприменительной практики.

Цель исследования:исследование развития законодательства, анализ основных признаков легализации денежных средств и иного имущества, приобретенных преступным путем, подготовка научно обоснованных рекомендаций по совершенствованию уголовного законодательства.

Задачи исследования:изучить ответственность за легализацию (отмывание) преступных доходов в зарубежном законодательстве; рассмотреть, охарактеризовать объект объективную сторону субъект и субъективную сторону преступления, предусмотренного ст. 174, 174.1 УК РФ;

исследовать криминологическую характеристику легализации (отмывания) преступных доходов; исследовать детерминанты, способствующие совершению преступления, предусмотренного ст. 174, 174.1 УК РФ; привести меры предупреждения преступления, предусмотренного ст. 174, 174.1 УК РФ.

Методологической базой исследованиявыступает системно-структурный метод научного познания, включая сравнительно-правовой метод, исторический, диалектический методы познания социально-правовых явлений, а также общенаучные (анализ, синтез, индукция, дедукция) и частно-научные методы исследования явлений (формально-логический, статистический).

Нормативную основу работысоставили Конституция Российской Федерации, международные правовые документы в сфере легализации преступных доходов, УК РФ, ранее действовавшие редакции уголовного законодательства, Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях, Гражданский кодекс Российской Федерации, федеральные законы, постановления, опубликованная судебная практика.

Уголовно-правовая характеристика легализации (отмывания) денежных средств или иного имущества, приобретенных другими лицами преступным путем (ст. 174, 174.1 УК РФ)

Объект преступления, предусмотренного ст. 174, 174.1 УК РФ.

Легализация – явление, наиболее тесно связанное с незаконной банковской деятельностью, незаконной предпринимательской деятельностью и другими экономическими преступлениями. Это обстоятельство отсылает преступления в сфере незаконного оборота имущества, приобретенного преступным путем, к преступлениям с двойной превенцией². Свойство общественной опасности указывает на существенную вредоносность исследуемого деяния. При отсутствии этого свойства преступления в сфере незаконного оборота имущества, приобретенного преступным путем, будут неотличимы от иных форм легализации, как, например: пользование имуществом, приобретенным преступным путем, принятие такого имущества в заклад, малозначительное заранее не обещанное укрывательство и т. д.

Особенностью общественной опасности преступлений в сфере незаконного оборота имущества, приобретенного преступным путем, является ее вторичность относительно общественной опасности основного преступления, зависимость от нее. Это явление возникает на основе уже совершающегося или совершенного общественно опасного деяния, содержащего признаки преступления. Легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных другими лицами преступным путем либо приобретенных лицом в результате совершения им преступления, является одним из условий, способствующих продолжению преступной деятельности. Вместе с тем, легализация – это заранее тщательно планируемое преступление. Исходя из места расположения ст. ст. 174, 174.1 в главе 22 Уголовного кодекса Российской Федерации, основным непосредственным объектом легализации являются общественные отношения, в первую очередь складывающиеся в сфере экономики, предпринимательства и кредитно-денежного обращения. В ст. 174 УК РФ изначально было закреплено определение легализации (отмывания) денежных средств или иного имущества, приобретённых незаконным путём, под которой понимается «совершение финансовых операций и других сделок с денежными средствами или иным имуществом, заведомо приобретёнными другими лицами преступным путём (за исключением преступлений, предусмотренных ст. 193, 194, 198, 199, 199.1 и 199.2 УК РФ), в целях придания правомерного вида владению, пользованию и распоряжению указанными денежными средствами или иным имуществом».

Пленум Верховного Суда РФ от 18.11.2004 № 23 «О судебной практике по делам о незаконном предпринимательстве» дает разъяснения, что под финансовыми операциями и другими сделками, указанными в статьях 174 и 174.1 УК РФ, следует понимать действия с денежными средствами, ценными бумагами и иным имуществом (независимо от формы и способов их осуществления), направленные на установление, изменение или прекращение связанных с ними гражданских прав или обязанностей. К сделкам с имуществом или денежными средствами может относиться, например, дарение или наследование³. Получается, что при квалификации преступления по ст. 174 и 174.1 УК РФ главным признаком «незаконности» является «движение» денежных средств, вещей, материальных благ, представляющие собой некий эквивалент денег.

Н.А. Лопашенко говорит что, «и денежные средства, и иное имущество выступают предметом легализации при условии, что приобретены заведомо незаконным путем»⁴. Относительно понятия объекта такого преступления, как легализация денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем, мнения ученых разделились. Одни утверждают, что эти преступления представляют собой способ укрывательства, имеющий самостоятельное уголовно-правовое значение, и, соответственно, их основным объектом служат общественные отношения в сфере правосудия. С точки зрения других, непосредственным объектом названных преступлений являются, возникающие в обществе экономические отношения, собственность.

При разборе состава предусмотренного ст. 174 УК РФ А. А. Шебунов говорит о двуобъектности: один объект – основной, а второй – дополнительный. «В состав криминальной легализации интегрированы два самостоятельных (не соподчиненных) непосредственных объекта, которые взаимосвязаны, соответственно, с видовыми объектами, во-первых, группы преступлений в сфере экономической деятельности и, во-вторых, группы преступлений против правосудия»⁵. Дополнительным видовым объектом легализации (отмывания) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем, выступают отношения, возникающие в процессе регламентированной деятельности органов государственной власти (судебных, прокуратуры, предварительного расследования), направленной на решение задач правосудия по установлению действительного источника происхождения преступно добытого имущества. Факультативный непосредственный объект – деятельность международных финансовых институтов, международные экономические отношения, основанные на принципе запрета заведомо криминальных форм поведения в международной экономической деятельности. Вместе с тем факультативные объекты легализации доходов, полученных преступным путем достаточно разнообразны. В качестве таковых можно привести: – «интересы общественной безопасности» в случаях, «когда легализация незаконных приобретений связана с деятельностью преступных сообществ и иных называемых в уголовном законе организованных преступных формирований»;

– «общественные отношения, обеспечивающие общественную безопасность, здоровье населения, общественную нравственность», если предметом преступления выступают оружие, боеприпасы, взрывчатые вещества, наркотические и психотропные средства, сильнодействующие и ядовитые вещества;

– «интересы потерпевших (физических лиц) и гражданских истцов (граждан, предприятий, учреждений или организаций)»⁶. Предметом легализации (отмывания) доходов от преступной деятельности в основном являются денежные средства или иное имущество, приобретенные другими лицами преступным путем (ст. 174 УК РФ) или приобретенные лицом в результате совершения им преступления (ст. 174.1 УК РФ). Различия указанных статей заключаются в следующем: по ст. 174.1 УК РФ предметом преступления являются деньги и иное имущество, нажитые самим преступником – денежные средства, ценные бумаги в российской и иностранной валюте, иное движимое и недвижимое имущество, приобретённое заведомо преступным путём, а также имущественные права. А вот ст. 174 УК РФ предусматривает, что предметом являются денежные средства или иное имущество, нажитые преступным путём другими лицами, о чем заведомо известно виновному. При этом признак «заведомости» означает, что субъекту изначально достоверно известно, что он использует средства или иное имущество, которые были получены другим лицом в виде дохода от преступной деятельности.

И.А. Клепицкий также говорит о том, что «имущество в соответствии со ст. 174 УК РФ понимается в широком значении, принятом в гражданском праве, и включает не только вещи (наличные деньги, ценные бумаги, вещи в узком смысле слова), но и имущественные права»⁷. Очевидно, что предмет легализации в данном случае может быть значительно расширен путем дополнения в его перечень помимо материальных предметов различные объекты гражданских прав: исключительные права на интеллектуальную собственность, услуги и пр.

Несмотря на то, что многие ученые согласны с вышеуказанной позицией, у нее находятся и противники. Например, профессор О. Ю. Якимов возражает против включения в предмет легализации «работ» и «услуг», поскольку в его понимании договор на оказание услуг является «имущественным договором» согласно теории гражданского права. Соответственно в уголовном праве уже предусмотрена ответственность за «услуги имущественного характера», поскольку они уже входят в предмет некоторых преступлений (например, ч.ч. 3 и 4 ст. 184, ч.ч. 1 и 3 ст. 204, ст. 304 УК РФ).

Однако представляется, что легализация работ и услуг все же возможна. Если, к примеру, должностное лицо в качестве взятки получит, дорогостоящий ремонт своей квартиры, то можно рассматривать этот ремонт в качестве преступного дохода, поскольку при выполнении ремонта это лицо может оформить фиктивный договор со строительной фирмой, где достаточно указать цену за выполнение работ много меньше реальной, и скрыть разницу в свою пользу⁸. Таким образом, предмет преступления, предусмотренных ст. ст. 174 и 174.1 УК РФ являет собой не только любые вещи материального мира, но и различные объекты гражданских прав, с которыми уголовный закон связывает наличие в действиях лица состава преступления.

Однако следует иметь в виду, что чем бы не выступал предмет, его стабильным свойством является тот факт, что он неминуемо должен участвовать в экономическом обороте. Здесь возникает вопрос об еще одном признаке предмета легализации, называемом многими авторами как «преступный путь»⁹. Речь идет о пути приобретения денежных средств или иного имущества, который надлежит считать преступным, т.е. о совершении предикатного преступления¹⁰.

Согласно п. 4 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации в от 7 июля 2015 г. № 32 «О судебной практике по делам о легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем, и о приобретении или сбыте имущества, заведомо добытого преступным путем» речь об ответственности за легализацию в связи с тем, что предикатное преступление вообще имеет место, можно вести лишь тогда, когда:

а) если по уголовному делу о совершении конкретного преступления, предусмотренными нормами Особенной части УК РФ уже имеет место обвинительный приговор по предикатному преступлению;

б) если по уголовному делу о совершении конкретного преступления орган предварительного расследования выносит постановление о прекращении уголовного дела (уголовного преследования) в связи со смертью лица, подлежащего привлечению к уголовной ответственности, либо недостижением лицом возраста уголовной ответственности, либо истечением сроков давности уголовного преследования, в случаях, предусмотренных п. 6 ч. 1 ст. 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, либо в связи с деятельным раскаянием, а также по основаниям, предусмотренным ст. 28.1 УПК РФ, если материалы уголовного дела содержат доказательства, свидетельствующие о наличии события и состава основного преступления, и органом предварительного расследования дана им соответствующая оценка;

в) органом предварительного расследования может быть внесено постановление о приостановлении дознания или предварительного следствия в связи с «неустановлением» на момент рассмотрения уголовного дела лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого за основное преступление, если материалы уголовного дела содержат доказательства, свидетельствующие о наличии события и состава такого преступления, и органом предварительного расследования дана им соответствующая оценка.

г) Страсбургская конвенция об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности 1990 года обязывает исходить из того, что при квалификации правонарушения в виде отмывания денежных средств не имеет значения, попадало ли первичное преступление в сферу уголовной юрисдикции или нет (п. «а» ч. 2 ст. 6)¹¹.

Таким образом, можно сделать вывод, что стремление законодателя юридически обосновать преступный характер происхождения доходов представляется оправданным, поскольку при отсутствии виновного в совершении предикатного преступления лица, либо при невозможности его привлечения в силу закона, и не имея решения суда, подтверждающего преступный характер происхождения имущества, невозможно говорить о легализации преступных доходов. Иными словами, при отсутствии судебного приговора доходы от предикатного преступления не признаются преступными.

Объективная сторона преступления, предусмотренного ст. 174, 174.1 УК РФ. Законодатель при составлении правоприменительной практики встречает наибольшие затруднения, когда речь идет о толковании объективной стороны легализации (отмывания) денежных средств иного имущества, приобретенных преступным путем. Объективная сторона норм, предусмотренных в ст. ст. 174 и 174.1 УК РФ выражается в совершении финансовых операций и других сделок с денежными средствами или иным имуществом, которые направлены на придание правомерного вида владению, пользованию и распоряжению указанными денежными средствами или иным имуществом.

Анализ указанных норм, свидетельствует о том, что объективная сторона составов преступлений основана по конструкции формального состава. Данные преступления считаются оконченными с момента, когда проведена единичная сделка или финансовая операция¹².

Обращаясь к Постановлению Пленума Верховного суда РФ от 07.07.2015 № 32 «О судебной практике по делам о легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем, и о приобретении или сбыте имущества, заведомо добытого преступным путем» можно увидеть, что там дается вполне конкретное объяснение понятиям «финансовые операции» и «сделки» с точки зрения уголовного закона. Так финансовыми операциями признаются любые операции, которые могут осуществляться непосредственно с денежными средствами. Это могут быть любые расчетные операции, перевод денежных средств и т.д. Что же касается сделок, то под ними понимается любое действие, которое ведет к установлению, изменению или прекращению гражданских прав и обязанностей. При этом, данные действия могут носить и фиктивный характер.

В любом случае, сделка ли, или финансовая операция проводятся с целью сокрытия взаимосвязи между легализуемым имуществом и источником его преступного происхождения – т.е. с предикатным преступлением.

Более детальную номенклатуру операций с денежными средствами или иным имуществом, подлежащих контролю содержит статья 6 Федерального закона от 7 августа 2001 г. № 115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма». Данным законом предусматриваются четыре основные группы операций, которые могут быть проведены с денежными средствами или иным имуществом с целью совершения финансовых операций или для совершения гражданско-правовых сделок: операции с денежными средствами в наличной форме; зачисление или перевод на счет денежных средств, предоставление или получение кредита (займа) и др.; расчетные операции по банковским счетам (вкладам); иные сделки с движимым имуществом.

В соответствии с п. 10 постановления вышеуказанного Пленума Верховного суда РФ от 07.07.2015 № 32, легализация возможна при проведении таких сделок, как:

– приобретение недвижимого имущества, произведений искусства, предметов роскоши и т. п. при условии осознания и сокрытия виновным преступного происхождения денежных средств, за счет которых такое имущество приобретено;

– совершение сделок по отчуждению имущества, приобретенного преступным путем (в результате совершения преступления), в отсутствие реальных расчетов или экономической целесообразности в таких сделках;

– фальсификация оснований возникновения прав на денежные средства или иное имущество, приобретенные преступным путем (в результате совершения преступления), в том числе гражданско-правовых договоров, первичных учетных документов и т. п.;

– совершение финансовых операций или сделок по обналичиванию денежных средств, приобретенных преступным путем (в результате совершения преступления), в том числе с использованием расчетных счетов «фирм-однодневок» или счетов физических лиц, не осведомленных о преступном происхождении соответствующих денежных средств;

– совершение финансовых операций или сделок с участием подставных лиц, не осведомленных о том, что задействованные в соответствующих финансовых операциях и сделках денежные средства и иное имущество приобретены преступным путем (в результате совершения преступления);

– совершение внешнеэкономических финансовых операций или сделок с денежными средствами и иным имуществом, приобретенными преступным путем (в результате совершения преступления), при участии контрагентов, зарегистрированных в оффшорных зонах;

– совершение финансовых операций или сделок с использованием электронных средств платежа, в том числе не персонифицированных или персонифицированных, но принадлежащих лицам, не осведомленным о преступном происхождении электронных денежных средств.

Как видим, использование денежных средств и приобретение иного имущества преступным путем для осуществления предпринимательской или иной экономической деятельности происходит только после совершения финансовых операций и других сделок, о чем свидетельствует диспозиция ч.1 ст. 174 УК РФ.

Под приобретением, по смыслу ст. 174 УК РФ, следует понимать «фактическое, причем противоправное и уголовно наказуемое, вступление во владение, пользование и распоряжение денежными средствами или иным имуществом»¹³.

Способствуют этому такие деяния как: кража, грабеж, разбой, вымогательство, мошенничество и иные действия, составляющие объективную сторону предусмотренных в гл. 21 УК РФ составов преступлений¹⁴.

Пленум Верховного Суда Российской Федерации в постановлении от 7 июля 2015 г. № 32 «О судебной практике по делам о легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем, и о приобретении или сбыте имущества, заведомо добытого преступным путем» разъяснил, что по смыслу закона ответственность по ст. ст. 174, 174.1 УК РФ наступает и в тех случаях, когда виновным лицом совершена лишь одна финансовая операция или одна сделка с приобретенными преступным путем денежными средствами или имуществом. Представляется, что употребление в законе указанных словосочетаний во множественном числе подразумевает качественное разнообразие возможных финансовых операций и других сделок¹⁵.

При этом Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 18 ноября 2004 г. не делает различия между финансовыми операциями и сделками, давая им общее понятие: «Под финансовыми операциями и другими сделками, указанными в ст. ст. 174 и 174.1 УК, следует понимать действия с денежными средствами, ценными бумагами и иным имуществом (независимо от формы и способов их осуществления, например, договор займа или кредита, банковский вклад, обращение с деньгами и управление ими в задействованном хозяйственном проекте), направленные на установление, изменение или прекращение связанных с ними гражданских прав или обязанностей. Если гражданские права и обязанности возникают в результате приобретения имущества по основаниям, допускаемым законом, то действия при совершении сделок с таким имуществом признаются правомерными. Во всех иных случаях методом исключения можно утверждать, что сделки неправомерны, если гражданские права и обязанности не возникают в связи с проведением сделки. При этом само понятие сделки с точки зрения гражданско-правовых отношений также включает в себя и сделки, которые являются недействительными, мнимыми, то есть не влекущими за собой юридических последствий, кроме тех, которые связаны с ее недействительностью (п. 1 ст. 167 ГК РФ). На первый взгляд такие сделки не попадают в поле исследуемых статей ст. 174 и 174.1 УК РФ. Однако, в уголовно-правовом поле даже такие сделки могут выступать в качестве «этапа» отмывания преступных доходов.

Например, нередки случаи, когда посредством совершения мнимой сделки, предметом которой служит обязанность исполнителя оказать какие-либо услуги, происходит незаконное обналичивание денежных средств, а обязательства фактически не исполняются¹⁶. Таким образом, делаем вывод, квалификация деяний, предусмотренных ст. 174 и 174.1 УК РФ, по объективной стороне как признаку состава преступления, тесно связана с положениями гражданского законодательства.

При этом квалификация деяния как легализации возможна только при условии, если достоверно установлено, что за совершением финансовых операций и сделок с денежными средствами и имуществом, преследовало получение преступной выгоды, когда денежные средства поступают в финансово-хозяйственный оборот и приносят владельцу доход.

Соответственно, «финансовые операции» и «сделки» предполагают реализацию соответствующих действий с оформлением предусмотренных законом документов самим виновным¹⁷. Однако на практике, виновное лицо чтобы избежать ответственности может прибегнуть к помощи третьих лиц, передав им денежные средства «из рук в руки», не сообщая им источника происхождения этих денежных средств. А эти лица, фактически выступая посредниками преступника, при этом добросовестно ему доверяющими, даже без оформления предусмотренных законом финансово-имущественных документов, уже легально могут совершить необходимые операции в пользу виновного.

В данном случае на действие таких лиц ст. ст. 174 и 174.1 УК РФ уже не распространяется. Поэтому в качестве предложения законодателю можно указать в диспозициях данных статей следующие корректировки – после слов «и иных сделок» добавить «в том числе с использованием услуг третьих лиц». Данная корректировка представляется обоснованной, и, по всей видимости, не последней. В перспективе диспозиция ст. ст. 174 и 174.1 УК РФ может быть еще неоднократно изменена, поскольку, как отмечается в литературе, в настоящее время в России применяется более 127 способов отмывания криминальных доходов¹⁸.

К сожалению, никаких указаний о размере подобных операций указанные нормы не содержат. Если необходимо определить минимальный размер, то можно руководствоваться положением ч. 2 ст. 14 УК РФ, где сказано, что не является преступлением действие, хотя формально содержащее признаки деяния, предусмотренного УК РФ, но в силу малозначительности не представляющее общественной опасности, т. е. не причинившее вреда и не создавшее угрозы причинения вреда личности, обществу или государству.

Согласно примечанию в законе крупный и особо крупный размер легализации незаконных доходов в ст. 174 и 174. 1 подразумевает совершение финансовых операций и сделок с денежными средствами или иным имуществом совершенные на сумму, превышающую один миллион пятьсот тысяч рублей, а в особо крупном размере – шесть миллионов рублей соответственно.

В случае если виновное лицо имело умысел на совершение преступления в крупном или особо крупном размере, но сумма фактически исполненной финансовой операции или иной сделки этого размера не достигла, то данное преступление требуется квалифицировать как покушение на легализацию имущества соответственно в крупном или в особо крупном размере. На практике умысел на более крупный размер преступления трудно доказуем и обвинение предъявляется по фактически доказанному размеру преступления.

Те денежные средства или иное имущество, которые были получены в результате совершения преступлений, предусмотренных ст. ст. 174 УК РФ и 174.1 УК РФ, а также возможные производные от этих денег и имущества доходы, которые могут быть частично или полностью превращены или преобразованы – т.е. «конвертированы», за исключением имущества, подлежащего возвращению потерпевшим, подлежат конфискации на основании статьи 104.1 УК РФ.

В заключение отметим, что такое преступление, как легализация денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем относится к числу преступлений, посягающих на публичные интересы, не только государства, но и общества в целом.

Субъект и субъективная сторона преступления, предусмотренного ст. 174, 174.1 УК РФ

Преступления, предусмотренные статьями 174 и 174.1 УК РФ, предусматривают наличие субъекта, имеющего отличительные признаки от общего: способность участвовать в сделках, финансовых операциях.

Субъектом легализации считается только сторона сделки. Также выделяются дополнительные исполнители – сотрудники банков, служащие органов государственной регистрации и так далее, но только при условии, что они были осведомлены о совершаемой сделке, нарушающей уголовное законодательство. Субъектом преступлений в сфере легализации является вменяемое, физическое лицо, достигшее возраста 16 лет. По мнению А.Н. Ляскало исполнителями и соисполнителями данных составов преступлений являются лица, которые осуществляют юридические действия, необходимые для совершения «отмывания». К ним относятся: участники сделки, органы юридического лица, регистратор, нотариус, поручитель или владелец счета, сотрудник финансово-кредитной организации и тому подобное¹⁹.

Основными признаками субъективной стороны считается одна из форм вины, мотив и цель преступления. Мотив и цель являются факультативными признаками. Согласно уголовному законодательству преступлениям, предусмотренным статьями 174 и 174.1 УК РФ, свойственна умышленная форма вины - прямой умысел. То есть виновное лицо должно осознавать преступный характер своих действий, предвидеть наступление общественно опасных последствий, желать их наступления (направленность умысла на совершение преступления).

«Отмывание» имущества связано напрямую с финансовыми и имущественными ценностями, следовательно, на лицо корыстный мотив. Но законодатель не отметил этого в данных статьях, в отличие от такого состава преступления как хищение чужого имущества. Мотив в общем смысле представляет собой производное от потребности, а потребности в свою очередь выступают исходным побуждением к деятельности лица. Следовательно, человек совершает действия на основе потребностей и объясняет их для себя определенными мотивами²⁰.

Основными целями «отмывания» считаются: сокрытие следов происхождения имущества, которое получено в результате незаконных действий; создание видимости законности доходов; сокрытие лиц, совершивших предыдущее преступление и инициирующих «отмывание»; уклонение от налогов; создание условий для быстрого и безопасного доступа к криминальным денежным средствам; создание условий для инвестирования в легальную деятельность²¹.

Преступления, которые предусмотрены статьями 174 и 174.1 УК РФ, имеют своей целью сокрытие деяний, которые тем или иным образом связаны с незаконным приобретением имущества или денежных средств. Таким образом, можно говорить о том, что если у преступника не было этой цели, то отсутствует состав преступления. Это подтверждается примерами судебной практики. Например, Постановление Президиума Ставропольского краевого суда от 10 октября 2021 г. по делу № 44У-566/2021. Гражданин Ч. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного частью 1 статьей 174 УК РФ. Судом установлено следующее: осужденный Ч. получил от знакомого денежные средства, которые были добыты последним от сбыта наркотических средств. Осужденный знал о преступном происхождении данных средств. Денежные средства Ч. направил на погашение своего кредита. Суд кассационной инстанции прекратил производство по делу за отсутствием в действиях Ч. состава преступления. При этом суд указал, «что у Ч. не было цели придания правомерности владению деньгами, полученными от своего знакомого»²².

Рассмотрим разграничение субъекта между статьями 174 и 174.1 УК РФ при изучении проблем квалификации легализации (отмывания) денежных средств и иного имущества, добытого преступным путем.

Проблема квалификации «отмывания» преступных доходов начинается с дискуссий разных исследователей по вопросам необходимости наличия вступившего в законную силу обвинительного приговора суда в отношении лица, совершившего первоначальное преступление. Привлечение к уголовной ответственности за легализацию (отмывание) денежных средств или иного имущества, добытых преступным путем, автоматически требует установление и тем самым констатации основного (предикатного) преступления, в результате которого самим лицом или другими лицами были получены легализуемые денежные средства или иное имущество.

Первый подход к решению данной проблемы является обязательное наличие обвинительного приговора по первоначальному преступлению. Данный подход выдвигает Б.В. Волженкин²³. Второй подход, а именно мнение Ю.В. Крачун²⁴, говорит о необходимости установления виновности лиц во время рассмотрения дела об «отмывании». То есть, наличие вступившего в силу обвинительного приговора по предшествующему преступлению не обязательно. Анализ же судебной практики по статье 174 УК РФ оказывает, что в обоснование вынесенного приговора суды не ссылаются на вступивший в силу приговор по предшествующему преступлению. Суд указывает, что установлена вина подсудимого в «отмывании» преступных доходов другим лицом, в отношении которого дело выделено в отдельное производство или возбуждено уголовное дело. Приговор Улуг-Хемского районного суда Республики Тыва от 12 февраля 2018 г. по делу № 1-39/201 является подтверждением данного факта²⁵. Приговор Выборгского районного суда Санкт-Петербурга от 25 июля 2018 г. по делу № 1-636/2018 - показатель того, как суд применяет Постановление Пленума Верховного Суда от 18.11.2004 № 23, a также, что лицо могут привлечь к ответственности за «отмывание» преступных доходов, но при этом не установлено лицо, которое совершило первоначальное преступное деяние²⁶. Так, по нашему мнению, становится очевидным правильность подхода, который предусматривает обязательное наличие вступившего в силу обвинительного приговора или наличие возбужденного уголовного дела по факту первоначального преступления.

При определении субъекта преступления также возникает проблема. Л.А. Киселев говорит о том, «что уголовную ответственность по таким статьям будут нести лица, которые самостоятельно совершают сделки или иные финансовые операции с имуществом, добытым преступным путем другими лицами. Такими лицами могут быть, например, лица действующие, по доверенности от приобретателей преступного дохода»²⁷. Совершенно противоположное мнение сложилось у М.А. Беловой. В случае наличия доказательств, о том, что привлекаемое лицо получило криминальные доходы от других лиц не в собственность, а для совершения финансовых операций или сделок, то это лицо не может быть признано исполнителем. Так как данное деяние совершено в интересах иных лиц. Такие деяния нужно квалифицировать как действия пособника со ссылкой на часть 4 статью 174 УК РФ. Данный подход основан на п. 24 Постановления пленума Верховного суда Российской Федерации от 18.11.2004 № 23. В нем говорится, «что нотариус, использующий свои служебные полномочия для удостоверения сделки, которая заведомо для него направлена на легализацию имущества или денежных средств, несет ответственность как пособник по ч. 5 ст. 33 УК РФ, и соответственно по статье 174 или 174.1 УК РФ»²⁸.

Но при анализе диспозиции статьи 174 УК РФ, очевидно, что для привлечения к ответственности лицо не обязательно должно действовать только в своих интересах. Следовательно, ответственность как исполнителя за легализацию наступает независимо от того, в чьих интересах проводились данные мероприятия. Данного мнения также придерживается большинство судей. Так, гр. С. признана виновной в совершении преступления по двум эпизодам, предусмотренного ст. 174 УК РФ (а также иные составы). По приговору следует, что С. совершила действия по «отмыванию» имущества, которое было добыто другими лицами преступным путем. А именно использовала полученные от другого лица денежные средства, которые были добыты им в результате сбыта наркотических средств. По первому эпизоду криминальные денежные средства были направлены на погашение собственной кредитной задолженности, то есть «отмывание» осуществилось в собственных интересах. По второму эпизоду по указанию лица, от которого получила добытые преступным путем денежные средства, направила их для погашения кредита иного лица, то есть осуществляла легализацию денежных средств в интересах иного лица. По обоим эпизодам действия С. были квалифицированы по ч. 1 ст. 174 УК РФ²⁹.

Проблемой квалификации является отнесение банковских операций к целенаправленной легализации. На практике не всегда удается собрать доказательственную базу о том, что денежные средства, хранящиеся на электронном счете, были получены преступным путем. Многие преступники переводят с одного банковского счета на другой в целях запутывания следственных органов.

Согласно Приговору Кировского районного суда г. Самары, гражданин Г. сбывал наркотические средства, а денежные средства поступали на «Qiwi-кошелек». После поступления они подвергались конверсии, то есть денежные средства из электронных превращались в безналичные, а в последующем - в наличные денежные средства. Таким образом, гражданин Г. пытался замаскировать источник получения денежных средств. Формально право собственности на денежные средства передавалось третьим лицам, а фактически оставались у гражданина Г. Суд квалифицировал деяния гражданина Г. по п. «б» ч. 4 ст. 174.1 УК РФ, поскольку последний совершил финансовые операции с денежными средствами в особо крупном размере, то есть легализовал их³⁰. При этом остальная практика свидетельствует, что совершение банковских операций по перечислению денежных средств, полученных преступных путем в безналичной форме не свидетельствует о цели легализации денежных средств. Так, гр. С.В.К. обвинялся в «отмывании» денежных средств. С целью получения платы за наркотические средства использовалась электронная платёжная система «Qiwi-кошелёк». Вынося оправдательный приговор в части легализации, суд указал, что финансовые операции по переводу денежных средств с электронного кошелька на банковскую карту производились с целью завладения денежными средствами, изъятия их из электронного оборота, а не для придания видимости законности источников дохода³¹.

При применении статей 174 и 174.1 УК РФ возникает такая проблема как установление специальной цели, которая заключается в придании правомерного вида владению, пользованию и распоряжению денежными средствами или иным имуществом, приобретенными преступным путем либо в результате совершения преступления. Специальная цель в рассматриваемом случае является криминообразующим признаком и в случае ее отсутствия не будет состава преступления. По мнению Забайкальского краевого суда, цель может иметь выражение в приобретении (если виновный осознает их преступное происхождение), совершении сделок по обналичиванию. В том числе с использованием счетов физических лиц, в совершении финансовых операций или сделок с использованием электронных средств платежа, в том числе не персонифицированных или персонифицированных, но принадлежащих лицам, не осведомленным о преступном происхождение электронных денежных средств. При этом суд указывает, «что о направленности умысла на «отмывание» свидетельствует распоряжение ими в целях личного потребления»³².

Однако при вынесении данного решения не были учтены положения п. 19 и п. 22 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от18.11.2004 № 23.Так, в соответствии с п. 19 постановления «по смыслу закона ответственность по статье 174 УК РФ или по статье 174.1 УК РФ наступает и в тех случаях, когда виновным лицом совершена лишь одна финансовая операция или одна сделка с приобретенными преступным путем денежными средствами или имуществом», а согласно п. 22 «в тех случаях, когда лицо приобрело денежные средства или иное имущество в результате совершения преступления и использовало эти денежные средства или иное имущество для совершения финансовых операций и других сделок, содеянное этим лицом подлежит квалификации по совокупности преступлений (например, как получение взятки, кража, мошенничество и как легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества)».

Таким образом, несмотря на разъяснения, данные Пленумом Верховного Суда Российской Федерации, у судов неоднозначный подход к определению того, какие действия свидетельствуют об «отмывании» преступного имущества.

Еще одна проблема квалификации обусловлена необходимостью разграничения смежных составов преступлений. Отграничение состава легализации преступных доходов от смежных составов необходимо начать с рассмотрения статей 174 и 174.1 УК РФ. В данном случае составы разграничиваются по субъекту преступления: по статье 174 УК РФ - лицо, которое легализирует преступные доходы, добытые другими лицами, а по статье 174.1 - лицо, которое «отмывает» денежные средства, добытые им самим.

Смежным составом для преступлений, направленных на «отмывание» преступных доходов, является статья 175 УК РФ «Приобретение или сбыт имущества, добытого преступным путем». В работах различных авторов прослеживается тенденция выделения другого объекта для статьи 175 -общественные отношения, обеспечивающие соблюдение запрета на совершение сделок по приобретению и отчуждению имущества, добытого преступным путем³³.

Стоит обратить внимание, что преступление, предусмотренное статьей 175 УК РФ, направлено на получение выгоды (удовлетворения потребностей) за счет использования преступного результата деятельности других лиц.

Стоит согласиться с данным мнением, так как «отмывание» и статья 175 УК РФ имеют самостоятельные цели и разные непосредственные объекты.

Если преступник совершит кражу и в дальнейшем продаст украденное имущество другому лицу, не участвовавшему в краже, который знает о преступном происхождении этого имущества, а потом это лицо начнет производить финансовые операции или совершать сделки с указанным имуществом, как квалифицировать его действия? Представляется, что ответ заключается в определении целей деяния. Если целью была дальнейшая легализация краденого имущества, а первый сбыт представляет собой первую операцию по легализации, то дополнительной квалификации по статье 175 УК РФ не требуется. Если цель легализации преступного имущества возникла после сбыта, то действия субъекта следует квалифицировать по совокупности.

Цель - обязательный элемент состава легализации, «доказывание наличия определенных целей при расследовании таких деяний необходимо, а отсутствие достаточной доказательственной базы в этой части может служить основанием для квалификации содеянного по статье 175 УК РФ»³⁴.

Таким образом, рассматриваемые составы преступлений относятся к преступлениям в сфере экономики. Предметом рассматриваемых составов преступлений в УК РФ выступают денежные средства, имущество, ценные бумаги, валютные ценности, вещи и права на них.

Целью является сокрытие деяний, которые тем или иным образом связаны с незаконным приобретением имущества или денежных средств.

Объектом преступления выступают общественные отношения, связанные с нормальной предпринимательской деятельностью.

Объективная сторона выражается в форме действий, которые были описаны в рамках данной главы. Состав преступления является формальным.

Представляется, что эти статьи можно отнести и к группе преступлений против правосудия, что связано с тем, что первичной целью «отмывания» является сокрытие преступления, которое и принесло данный доход.

Субъектом преступлений в сфере легализации является вменяемое, физическое лицо, достигшее возраста 16 лет.

К признакам этого субъекта относится: способность участвовать в сделках, финансовых операциях, причастность к предыдущему преступления (статья 174) и непричастность к предыдущему преступлению (статья 174.1).

Субъектом легализации считается только сторона сделки. Также выделяются дополнительные – сотрудники банков, служащие органов государственной регистрации и так далее, но только при условии их осведомленности.

Субъективная сторона в статьях 174 и 174.1 УК РФ представляется в умышленной форме вины в виде прямого умысла лица, которая устанавливается только за «отмывание».

Субъективная сторона преступления – прямой умысел. Субъекту должно быть известно, что имущество добыто преступным путем.

Так, в обоснование вынесенного приговора суды не ссылаются на вступивший в силу приговор по предшествующему преступлению.

Дискуссионным также является отнесение лица, которое получило имущество от иных лиц не в собственность, а только для «отмывания», при этом не участвовало в совершении первичного преступления, к пособнику или к исполнителю.

При анализе диспозиции статьи 174 УК РФ, очевидно, что для привлечения к ответственности лицо не обязательно должно действовать только в своих интересах.

Следовательно, ответственность как исполнителя за легализацию наступает независимо от того, в чьих интересах проводились данные мероприятия. Еще одной проблемой квалификации является отнесения банковских операций к целенаправленной легализации.

Правоприменительная практика свидетельствует, что совершение банковских операций по перечислению денежных средств, полученных преступных путем в безналичной форме не свидетельствует о цели легализации денежных средств, но имеются и противоположные мнения.

То есть, несмотря на разъяснения, данные Пленумом Верховного Суда Российской Федерации, у судов неоднозначный подход к определению того, какие действия свидетельствуют об «отмывании» преступного имущества.

Выводы:

Легализация (отмывание) преступно нажитых доходов рассматривается как совершение маскируемых под законные, но фактически являющиеся незаконными финансовых операций и гражданских сделок с денежными средствами и имуществом с целью сокрытия их преступного происхождения и последующего придания правомерности владению, пользованию и распоряжению ими.

Международное право не относит легализацию (отмывание) преступных доходов к самостоятельному преступлению, а связывает её с совершением конкретных предикатных преступлений, чем подчеркивается её повышенная общественная опасность. В российской же доктрине, легализация рассматривается как самостоятельное преступление, причем исключительно экономической направленности. Такое положение негативно складывается на правоприменительной практике, поскольку в этом случае не учитывается общественная опасность предикатных преступлений, которые не обязательно имеют экономическую направленность. А это, в свою очередь, ведет к неспособности защиты различных групп неэкономических общественных отношений, которым причиняется вред преступлением. Таким образом, можно предположить, что отнесение российским законодателем легализации преступных доходов исключительно к экономическим преступлениям ошибочным.

Зарубежное законодательство ряда стран западной Европы, установило механизм противодействия легализации преступных доходов, делая акцент на зависимости общественной опасности легализации (отмывания) преступных доходов от конкретного вида предикатного преступления. Это позволяет дифференцировать строгость уголовного наказания за легализацию в зависимости от вида предикатного преступления. В российском законодательстве отсутствует связь с предикатным преступлением, поэтому общественная опасность предикатных преступлений отражена не в полной мере. Также, возможным упущением следует считать отсутствие в действующем российском уголовном законодательстве ответственности для юридических лиц за совершаемые преступления в рассмотренной сфере.

Легализация имущества и денежных средств, полученных преступным путем, предусматривается ст. 174 и ст. 174.1 УК РФ. Родовой объект выделяется из прямого толкования раздела – сфера экономики. По нашему мнению, эти статьи можно было бы отнести и к группе преступлений против правосудия. Так как первичной целью «отмывания» является сокрытие преступления, которое и принесло данный доход. Предметом данных преступлений в УК РФ выступают денежные средства, имущество, ценные бумаги, валютные ценности, вещи и права на них. Необходимо исключить из диспозиций, рассматриваемых статей, «денежные средства и иное имущество» для объединения их в единый термин «имущество», который по международно-правовым документам и ГК РФ включает в себя движимое и недвижимое имущество, имущественные, авторские и другие права, денежные средства. Например, в ст. 158 УК РФ в понятие «имущество» включены и денежные средства.

Состав легализации криминальных доходов предусматривает специальный субъект. К признакам этого субъекта относится: способность участвовать в сделках, финансовых операциях, причастность к предыдущему преступлению (ст. 174) и непричастность к предыдущему преступлению (ст. 174.1). Субъектом легализации считается только сторона сделки. Также выделяются дополнительные - сотрудники банков, служащие органов государственной регистрации, но только при условии их осведомленности.

Проблема квалификации в виде наличия обвинительного приговора за предшествующее преступление решается обращением к судебной практике в РФ. Анализ судебной практики по ст. 174 УК РФ показывает, что в обоснование вынесенного приговора суды не ссылаются на вступивший в силу приговор по предшествующему преступлению. Дискуссионным также является отнесение лица, которое получило имущество от иных лиц не в собственность, а только для «отмывания», при этом не учувствовало в совершении первичного преступления, к пособнику или к исполнителю. При анализе диспозиции статьи 174 УК РФ, очевидно, что для привлечения к ответственности лицо не обязательно должно действовать только в своих интересах. Следовательно, ответственность как исполнителя за легализацию наступает в независимости от того, в чьих интересах проводились данные мероприятия. Еще одной проблемой квалификации является отнесение банковских операций к целенаправленной легализации. Правоприменительная практика свидетельствует, что совершение банковских операций по перечислению денежных средств, полученных преступных путем в безналичной форме, не свидетельствует о цели легализации денежных средств, но имеются и противоположные мнения. То есть, несмотря на разъяснения, данные Пленумом Верховного Суда РФ, у судов неоднозначный подход к определению того, какие действия свидетельствуют об «отмывании» преступного имущества.

Меры предупреждения преступления, предусмотренного ст. 174, 174.1 УК РФ

Борьба с легализацией доходов от преступной деятельности является необходимой мера обеспечения экономической безопасности Российской Федерации и предотвращения сращивания преступного мира с легальным бизнесом остается приоритетной в современной уголовной политике.

Результативность противодействия этой деятельности во многом зависит от слаженного межведомственного взаимодействия правоохранительных органов, эффективного использования данных Росфинмониторинга для выявления противоправных финансовых схем и привлечения виновных к уголовной ответственности.

Анализ судебной практики показывает, что в абсолютном большинстве случаев по ст. ст. 174 и 174.1 УК РФ происходила дополнительная квалификация деяний по отношению к основному (предикатному) преступлению. Предикатными в основном были хищения (как правило, мошенничество, присвоение или растрата), а также преступления, связанные с незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ.

Условно можно выделить две основные группы причин вынесения судами реабилитирующих решений по делам о преступлениях, связанных с отмыванием преступных доходов:

1) неустановление преступного происхождения денежных средств и имущества, в отмывании которых обвиняется субъект, в том числе в связи с оправданием за предикатное преступление; недоказанность обстоятельств, непосредственно связанных с объективной стороной легализации;

2) недоказанность направленности умысла подсудимого именно на легализацию преступных доходов, неправильное определение специальной цели (придание правомерного вида владению, пользованию и распоряжению имуществом) содеянного.

Приведем характерный пример, связанный с первой группой причин.

Так, Нижегородским районным судом г. Нижнего Новгорода 4 декабря 2020 г. А. осужден по ч. 1 ст. 172 УК; по ч. 1 ст. 174.1 УК оправдан ввиду отсутствия состава преступления. А. обвинялся в совершении финансовых операций, связанных с погашением задолженности перед кредитной организацией за приобретение автомобиля, за счет денежных средств, добытых преступным путем. Суд указал, что стороной обвинения не доказано, что А. совершил финансовые операции с денежными средствами, приобретенными в результате совершения преступления. Внесенные в кассу ООО "Автолига-Юг" наличные деньги в размере 15% стоимости нового автомобиля А. получил от реализации ранее принадлежавшего ему автомобиля, который перед оформлением кредита был продан за 600 тыс. руб.

К сожалению, приходится констатировать, что органы предварительного следствия не всегда правильно и своевременно определяют предмет доказывания по делу, сосредоточиваясь в основном на предикатном преступлении. Такой остаточный принцип в доказывании сказывается на неполноте расследования, что порождает соответствующий результат.

Проведенный анализ свидетельствует и о недостаточном использовании в доказывании возможностей органов финансового контроля по проведению финансовых расследований. Это, в свою очередь, происходит потому, что работники правоохранительных органов неправильно оценивают важность и дальнейшую перспективу информационного обмена, запросы в Росфинмониторинг не направляют. Не в полной мере реализует обязанность по получению дополнительной информации из правоохранительных органов и Росфинмониторинг. Такое взаимодействие может быть основанием для последующего проведения финансового расследования, результаты которого должны использоваться в доказывании по уголовному делу.

Пожалуй, наиболее сложная задача для практиков - установление специальной цели, выступающей криминообразующим признаком рассматриваемых деяний, заключающейся в "придании правомерного вида владению, пользованию и распоряжению" денежными средствами или иным имуществом, приобретенными преступным путем. Неправильное определение такой цели, недоказанность ее наличия в содеянном - самые распространенные причины вынесения судами реабилитирующих решений (обозначена вторая группа причин). Остановимся подробнее на этой проблеме.

Как отмечается в научной литературе, суть легализации для преступника заключается в действиях, направленных на затруднение выявления преступного происхождения денежных средств или иного имущества (доходов) и создание для себя или иных лиц таких условий сокрытия подлинного характера, источника, местонахождения, способа распоряжения, перемещения, прав на имущество или его принадлежность, которые позволяют считать эти доходы полученными правомерным путем³⁵.

При установлении направленности деяния именно на легализацию важно отграничивать эту цель от корыстной составляющей, характерной, для хищений, что выражается, в том числе в стремлении получить возможность распорядиться чужим имуществом как своим собственным.

Например, Центральным районным судом г. Челябинска 3 августа 2021 г. А. осужден по ч. 4 ст. 159 УК за то, что путем обмана завладел двумя квартирами, принадлежащими О., оформив право собственности на них на свое имя, а затем продал их третьему лицу. Принимая решение об исключении из обвинения подсудимого п. "б" ч. 4 ст. 174.1 УК как излишне вмененного, суд указал, что его действия полностью охватываются составом мошенничества, поскольку последующая продажа квартир была лишь способом распоряжения похищенным имуществом.

В целях формирования единообразной судебной практики по делам указанной категории Пленумом Верховного Суда РФ 7 июля 2015 г. принято Постановление № 32 "О судебной практике по делам о легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем, и о приобретении или сбыте имущества, заведомо добытого преступным путем". В п. 10 высшая судебная инстанция изначально не раскрыла содержание цели придания правомерного вида владению, пользованию и распоряжению денежными средствами или иным имуществом, приобретенными преступным путем, однако привела примерный перечень фактических обстоятельств, которые могут о ней свидетельствовать (для наглядности обозначим некоторые из них):

- совершение сделок по отчуждению имущества, приобретенного преступным путем (в результате совершения преступления), в отсутствие реальных расчетов или экономической целесообразности в таких сделках;

- фальсификация оснований возникновения прав на денежные средства или иное имущество, приобретенные преступным путем (в результате совершения преступления), в том числе гражданско-правовых договоров, первичных учетных документов и т.п.;

- совершение финансовых операций или сделок по обналичиванию денежных средств, приобретенных преступным путем (в результате совершения преступления), в том числе с использованием расчетных счетов фирм-однодневок или счетов физических лиц, не осведомленных о преступном происхождении соответствующих денежных средств.

Вместе с тем в последнем абзаце этого пункта Пленум заключает: "Совершение указанных финансовых операций или сделок само по себе не может предрешать выводы суда о виновности лица в легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем (в результате совершения преступления). В каждом конкретном случае необходимо с учетом всех обстоятельств дела установить, что лицо заведомо совершило финансовую операцию или сделку с целью придания правомерного вида владению, пользованию и распоряжению указанными денежными средствами или иным имуществом".

Эта оговорка направлена на предотвращение широкого толкования судами данного признака. Отметим, что полной ясности правоприменителям эти разъяснения не прибавили. Особенно сложны ситуации, где обвиняемые отрицают вину в легализации. По таким делам оценивать умысел виновного нередко можно только на основании анализа совершенных им действий.

Неоднозначность судебной практики ярко проявляется по уголовным делам о легализации доходов, полученных в результате незаконного оборота наркотических средств. При аналогичных обстоятельствах инкриминируемой обвиняемым преступной деятельности суды принимали противоположные решения. В частности, когда оплата наркотика осуществлялась посредством использования различных электронных платежных систем, т.е. с помощью наркосбытчиками так называемых веб-кошельков. В одних случаях поступление денежных средств за сбыт наркотиков, их последующие перевод на счет в банке и обналичивание квалифицировались как легализация преступных доходов; в других случаях суды расценивали такие действия как "способ конспирации преступной деятельности".

Представляется справедливым суждение о том, что имеющиеся проблемы в некоторой степени обусловлены несовершенством уголовного закона, в частности неоднозначностью термина "придание правомерного вида"³⁶. При этом ученые обращают внимание и на то, что предусмотренная в составах легализации (отмывания) денежных средств и иного имущества специальная цель не в полной мере согласуется с положениями международных договоров Российской Федерации, предусматривающими более однозначное описание субъективной стороны легализации (отмывания) преступных доходов³⁷.

С учетом возникающих в правоприменительной практике вопросов Пленум Верховного Суда РФ 26 февраля 2019 г. дополнил ранее данные разъяснения. В частности, абз. 1 п. 10 упомянутого Постановления изложен следующим образом: "Исходя из положений пункта 1 статьи 6 Конвенции об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности от 8 ноября 1990 года и пункта 1 статьи 9 Конвенции Совета Европы об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности и о финансировании терроризма от 16 мая 2005 года под целью придания правомерного вида владению, пользованию и распоряжению денежными средствами или иным имуществом, приобретенными преступным путем (в результате совершения преступления), как обязательным признаком составов преступлений, предусмотренных статьями 174 и 174.1 УК, следует понимать сокрытие преступного происхождения, местонахождения, размещения, движения имущества или прав на него. Данная цель может быть установлена на основании фактических обстоятельств дела, указывающих на характер совершенных финансовых операций или сделок, а также иных сопряженных с ними действий виновного лица и его соучастников, направленных на сокрытие факта преступного приобретения имущества и обеспечение возможности его свободного оборота".

Таким образом, высшая судебная инстанция, следуя ратифицированным Российской Федерации международно-правовым документам, сформулировала довольно универсальное определение признака субъективной стороны анализируемых деяний.

С позиции новых разъяснений Пленума аргументация некоторых судебных решений реабилитирующего характера по делам о легализации представляется не бесспорной.

В связи с этим проанализируем содержание апелляционного приговора судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 13 сентября 2021 г. по делу Абдурахманова³⁸, который часто цитируется в литературе и стал хрестоматийным.

Высшая судебная инстанция, оставив без изменения приговор Верховного суда Республики Крым от 22 июня 2020 г. в части оправдания подсудимого по п. "а" ч. 4 ст. 174.1 УК, в частности, указала: "Преступление, предусмотренное ст. 174.1 УК РФ, относится к сфере экономической деятельности, и его необходимым элементом является цель вовлечения денежных средств и иного имущества, полученного в результате совершения преступления, в легальный экономический оборот. Для наличия данного состава преступления необходимы не просто финансовые операции и сделки с имуществом, полученным преступным путем, а действия, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей, придание им видимости законности. Именно этим легализация отличается от основного преступления, совершаемого с использованием финансовых институтов, целью которых является конспирация как способ получения доходов".

Во-первых, нельзя не отметить, что цель преступления, предусмотренного ст. 174.1 УК, в судебном решении обозначена не совсем корректно. Вовлечение денежных средств и иного имущества, приобретенного в результате совершения преступления, в легальный экономический оборот все-таки характеризует не субъективную, а объективную сторону преступления, на что обоснованно обращают внимание исследователи³⁹.

Во-вторых, трудно согласиться с тем, что цель конспирации⁴⁰ преступной деятельности противопоставляется цели придания правомерного вида владению, пользованию и распоряжению денежными средствами или иным имуществом, которая Пленумом Верховного Суда РФ, как указано выше, понимается как сокрытие преступного происхождения имущества, местонахождения, размещения, движения имущества или прав на него. Едва ли в этом контексте можно отграничить по смыслу маскировку, конспирацию соответствующих преступных действий от сокрытия этих действий.

На наш взгляд, при анализе субъективной стороны деяния, совершенного виновным, акцент должен быть сделан на непосредственном выяснении вопроса о наличии либо об отсутствии такого сокрытия. По мнению А. Боярской "при совершении финансовых операций или иных сделок, призванных замаскировать преступный источник получения доходов, намерение виновного их истратить на личные нужды не должно исключать применение анализируемых норм уголовного закона"⁴¹.

Подводя итог изложенному, можно предложить следующие рекомендации для применения их в практической деятельности.

1. Предмет доказывания по делам о легализации (отмывании) денежных средств необходимо определять уже на ранней стадии предварительного следствия. Это позволит избрать соответствующую тактику расследования, в том числе в ходе допросов участников уголовного судопроизводства, направленную на выяснение наличия фактических обстоятельств, которые исходя из содержащегося в п. 10 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 7 июля 2015 г. N 32 перечня финансовых операций или сделок с имуществом могут свидетельствовать о составе легализации.

2. В предъявленном обвинении должен быть четко отграничен момент окончания предикатного преступления от последующих действий по перечислению денежных средств, которые входят в объективную сторону состава легализации. Для этого необходимо руководствоваться разъяснениями высшей судебной инстанции относительно момента окончания предикатного преступления. Например, в соответствии с п. 5 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 30 ноября 2017 г. № 48 "О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате", если предметом преступления при мошенничестве являются безналичные денежные средства, в том числе электронные денежные средства, то преступление следует считать оконченным с момента изъятия денежных средств с банковского счета их владельца или электронных денежных средств, в результате которого владельцу этих денежных средств причинен ущерб. Таким образом, в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого описание предикатного преступления (мошенничества) должно закончиться моментом изъятия денежных средств со счета их владельца, а последующие финансовые операции надлежит излагать в обвинении по ст. 174.1 УК РФ.

3. При оценке субъективной стороны содеянного следует исходить из того, что фактором, указывающим на наличие цели придания правомерного вида владению, пользованию и распоряжению имуществом, добытым преступным путем, является изначальная направленность финансовых операций и сделок с имуществом на то, чтобы сокрыть, криминальный источник его происхождения, а также иные действия с ним. На это могут указывать использование "подставных лиц" при расчетах, фальсификация документов, "мнимость" или "притворность" сделок, другие фактические обстоятельства, перечисленные в упомянутом Постановлении Пленума. И, напротив, цепь прозрачных банковских операций - перечисление с одного счета виновного на другой его счет с целью, например, обналичивания "грязных" денег и без намерения такого сокрытия - о легализации не свидетельствует.

Само по себе желание виновного в дальнейшем истратить на личные нужды денежные средства, полученные преступным путем, не исключает наличие признаков состава анализируемых преступлений при совершении финансовых операций или иных сделок с целью замаскировать преступный источник получения доходов.

4. При формировании доказательственной базы следует шире использовать результаты финансовых расследований. Именно финансовое расследование, как представляется, является наиболее предпочтительной формой информационного обмена, поскольку содержит выводы о наличии достаточных оснований, указывающих на то, что операция или сделка связаны с легализацией денежных средств и иного имущества.

Государственным обвинителям в случае неполноты судебного следствия нужно представлять дополнительные доказательства, в том числе путем истребования из Росфинмониторинга соответствующих материалов, допроса сотрудников этого ведомства в качестве специалистов по сформулированным в актах финансового расследования выводам; при необходимости заявлять в суде ходатайства о назначении и проведении в экспертных учреждениях финансово-экономических и других экспертных исследований.

При проведении исследования также стоит обратить внимание на Федеральный закон от 07.08.2001 № 115-ФЗ (ред. от 26.03.2022) "О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма" // "Собрание законодательства РФ", 13.08.2001, № 33 (часть I), ст. 3418.

В 2021 г. исполнилось 20 лет со дня принятия Федерального закона от 7 августа 2001 г. № 115-ФЗ "О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма" (далее - Закон № 115-ФЗ)⁴². Стоит задуматься об успехах и проблемах этого механизма противодействия противоправным перемещениям денежных средств в России, направлениях дальнейшего развития законодательства, доктринальном осмыслении места института противодействия легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма (далее - ПОД/ФТ) в системе российского права.

За прошедший период, к сожалению, в доктрине так и не сложилось единого правового подхода относительно места института ПОД/ФТ в российской правовой науке.

Традиционно правовые особенности ПОД/ФТ в банковской сфере рассматриваются с позиции одного из направлений надзора за деятельностью кредитных организаций наряду с надзором за их финансовой устойчивостью⁴³.

Вместе с тем термин "противодействие легализации преступных доходов и финансированию терроризма" стал прочно отождествляться учеными с термином "финансовый мониторинг" и определяться как комплекс мер, принимаемых субъектами финансового мониторинга и компетентными государственными органами в целях предупреждения, выявления и пресечения операций, связанных с легализацией (отмыванием) доходов, полученных преступным путем, или финансированием терроризма⁴⁴.

В дальнейшем определение было усовершенствовано и под финансовым мониторингом стали понимать "совокупность действий государства посредством издания определенных нормативных актов и создание уполномоченных органов, усилия которых направлены на предотвращение легализации денег, полученных преступным путем, и финансирования терроризма, как в отдельных субъектах Российской Федерации, так и в масштабе всей страны и за ее пределами"⁴⁵.

Более того, "сам термин "финансовый мониторинг", по мнению исследователей, отражает предметную область, которая ориентирует науку финансового мониторинга на изучение правоохранительного законодательства, использование информационно-аналитических технологий, достижений науки в области интеллектуальных кибернетических систем". Необходимость возникновения науки финансового мониторинга была продиктована практикой. Авторы предлагают создать применительно к науке финансового мониторинга "концепцию противодействия внешним и внутренним угрозам посягательства на права и законные интересы граждан, общества и государства со стороны тех лиц и организаций, которые занимаются отмыванием денег и финансированием терроризма"⁴⁶.

Нами выделены основные проблемы в рамках темы:

- органы предварительного следствия не всегда правильно и своевременно определяют предмет доказывания по делу, сосредоточиваясь в основном на предикатном преступлении. Такой остаточный принцип в доказывании сказывается на неполноте расследования. В доказывании возможностей органов финансового контроля по проведению финансовых расследований используются не достаточно. Это, происходит потому, что работники правоохранительных органов неправильно оценивают важность и дальнейшую перспективу информационного обмена, уточняющие запросы в Росфинмониторинг не направляют. Не в полной мере реализует обязанность по получению дополнительной информации из правоохранительных органов и Росфинмониторинг. Такое взаимодействие может быть основанием для последующего проведения финансового расследования, результаты которого должны использоваться в доказывании по уголовному делу.

- Наиболее сложная задача для практиков - установление специальной цели, криминообразующего признака рассматриваемых деяний - "придание правомерного вида владению, пользованию и распоряжению" денежными средствами или иным имуществом, приобретенными преступным путем. Неправильное определение такой цели, недоказанность ее наличия в содеянном - распространенные причины вынесения судами реабилитирующих решений.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Легализация (отмывание) преступно нажитых доходов рассматривается как совершение маскируемых под законные, но фактически являющихся незаконными финансовых операций и гражданских сделок с денежными средствами и имуществом с целью сокрытия их преступного происхождения и последующего придания правомерности владению, пользованию и распоряжению ими.

Международное право не относит легализацию (отмывание) преступных доходов к самостоятельному преступлению, связывая её с совершением конкретных предикатных преступлений, чем подчеркивается ее повышенная общественная опасность. В российской доктрине, легализация рассматривается как самостоятельное преступление экономической направленности, что негативно сказывается на правоприменительной практике, поскольку в этом случае не учитывается общественная опасность предикатных преступлений, не обязательно имеющих экономическую направленность. А это ведет к неспособности защиты различных групп неэкономических общественных отношений, которым причиняется вред в результате преступления.

Также, возможным упущением является отсутствие в действующем российском уголовном законодательстве ответственности для юридических лиц за совершаемые преступления в рассмотренной сфере.

Состав легализации криминальных доходов предусматривает специального субъекта. К признакам этого субъекта относится: способность участвовать в сделках, финансовых операциях, причастность к предыдущему преступления (ст. 174) и непричастность к предыдущему преступлению (ст. 174.1). Субъектом легализации считается только сторона сделки. Также выделяются дополнительные - сотрудники банков, служащие органов государственной регистрации, но только при условии их осведомленности.

Проблема квалификации в виде наличия обвинительного приговора за предшествующее преступление решается обращением к судебной практике в РФ. Анализ судебной практики по ст. 174 УК РФ показывает, что в обоснование вынесенного приговора суды не ссылаются на вступивший в силу приговор по предшествующему преступлению. Дискуссионным также является отнесение лица, которое получило имущество от иных лиц не в собственность, а только для «отмывания», при этом не учувствовало в совершении первичного преступления, к пособнику или к исполнителю. При анализе диспозиции статьи 174 УК РФ, очевидно, что для привлечения к ответственности лицо не обязательно должно действовать только в своих интересах. Следовательно, ответственность как исполнителя за легализацию наступает в независимости от того, в чьих интересах проводились данные мероприятия. Еще одной проблемой квалификации является отнесение банковских операций к целенаправленной легализации. Правоприменительная практика свидетельствует, что совершение банковских операций по перечислению денежных средств, полученных преступных путем в безналичной форме, не свидетельствует о цели легализации денежных средств, но имеются и противоположные мнения. То есть, несмотря на разъяснения, данные Пленумом Верховного Суда РФ, у судов неоднозначный подход к определению того, какие действия свидетельствуют об «отмывании» преступного имущества.

Проблема легализации преступных денежных средств создает дополнительные угрозы экономической безопасности и развития экономики государства в целом за счет вовлечения в схемы отмывания денежных средств различных секторов экономики, а также финансирования терроризма.

Причины совершения легализации (отмывания) денежных средств или иного имущества, добытых преступным путем и условия, которые способствуют их проявлению, основываются на факторах, которые обусловливают сложившуюся негативную ситуацию с сфере противодействия легализации. К более существенным факторам можно отнести: не достаточный контроль со стороны финансовых и правоохранительных органов за оборотом денежных средств, низкая эффективность банковской системы в части учета оборота денежных средств, недостаток знаний в финансовых вопросах, проникновение в предпринимательскую деятельность с корыстными целями, недостаточно высокий уровень законодательного регулирования финансовых отношений и др.

Борьба с легализацией доходов от преступной деятельности - необходимая мера обеспечения экономической безопасности Российской Федерации и предотвращения сращивания преступного мира с легальным бизнесом. Эти вопросы остаются приоритетными в современной уголовной политике. Нами выделены основные проблемы в рамках темы:

- Приходится констатировать, что органы предварительного следствия не всегда правильно и своевременно определяют предмет доказывания по делу, сосредоточиваясь в основном на предикатном преступлении. Такой остаточный принцип в доказывании сказывается на неполноте расследования, что порождает соответствующий результат. Проведенный анализ свидетельствует и о недостаточном использовании в доказывании возможностей органов финансового контроля по проведению финансовых расследований. Это, в свою очередь, происходит потому, что работники правоохранительных органов неправильно оценивают важность и дальнейшую перспективу информационного обмена, уточняющие запросы в Росфинмониторинг не направляют. Не в полной мере реализует обязанность по получению дополнительной информации из правоохранительных органов и Росфинмониторинг. Вместе с тем именно такое взаимодействие может быть основанием для последующего проведения финансового расследования, результаты которого должны использоваться в доказывании по уголовному делу.

- Наиболее сложная задача для практиков - установление специальной цели, криминообразующего признака рассматриваемых деяний - "придание правомерного вида владению, пользованию и распоряжению" денежными средствами или иным имуществом, приобретенными преступным путем. Неправильное определение такой цели, недоказанность ее наличия в содеянном - самые распространенные причины вынесения судами реабилитирующих решений.

Подводя итог изложенному, можно предложить следующие рекомендации для применения их в практической деятельности.

1. Предмет доказывания по делам о легализации (отмывании) денежных средств необходимо определять уже на ранней стадии предварительного следствия.

2. В предъявленном обвинении должен быть четко отграничен момент окончания предикатного преступления от последующих действий по перечислению денежных средств, которые входят в объективную сторону состава легализации.

3. При оценке субъективной стороны содеянного следует исходить из того, что фактором, указывающим на наличие цели придания правомерного вида владению, пользованию и распоряжению имуществом, добытым преступным путем, является изначальная направленность финансовых операций и сделок с имуществом на то, чтобы завуалировать, т.е. сокрыть, криминальный источник его происхождения, а также иные действия с ним.

4. При формировании доказательственной базы следует шире использовать результаты финансовых расследований. Именно финансовое расследование, как представляется, является наиболее предпочтительной формой информационного обмена, поскольку содержит выводы о наличии достаточных оснований, указывающих на то, что операция или сделка связаны с легализацией денежных средств и иного имущества.

К числу основных угроз национальной безопасности, следует отнести условия и факторы, создающие прямую или косвенную возможность нанесения ущерба интересам Российской Федерации путем совершения незаконных финансовых операций в целях легализации (отмывания) доходов, полученных преступным путем, финансирования терроризма и распространения оружия массового уничтожения.

В данной связи основными целями национальной системы ПОД/ФТ в настоящее время являются:

а) формирование государственной политики и нормативно-правовой базы в области противодействия легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма;

б) совершенствование механизма участия в деятельности национальной системы организаций, осуществляющих операции с денежными средствами и иным имуществом, и специалистов, входящих в эту систему.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Нормативно-правовые акты

Конституция Российской Федерации от 12.12.1993 [Электронный ресурс]: принята всенародным голосованием 12.12.1993 с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 01.07.2020 [Электронный ресурс] // СПС КонсультантПлюс: Законодательство: Версия Проф. – URL: http://base.consultant.ru/cons (01.04.2022).

Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51-ФЗ (ред. от 25.02.2022) // Собрание законодательства РФ, 05.12.1994, № 32, ст. 3301.

Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 01.07.2021) // Собрание законодательства РФ, 17.06.1996, № 25, ст. 2954.

Федеральный закон от 10.12.2003 N 173-ФЗ (ред. от 02.07.2021) "О валютном регулировании и валютном контроле" (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.01.2022) // "Российская газета", N 253, 17.12.2003.

Федеральный закон от 07.08.2001 № 115-ФЗ (ред. от 26.03.2022) "О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма" // "Собрание законодательства РФ", 13.08.2001, N 33 (часть I), ст. 3418.

Положение Банка России от 15 октября 2015 г. № 499-П "Об идентификации кредитными организациями клиентов, представителей клиента, выгодоприобретателей и бенефициарных владельцев в целях противодействия легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма" // Вестник Банка России. 2015. № 115

Положение Банка России от 2 марта 2012 г. N 375-П "О требованиях к правилам внутреннего контроля кредитной организации в целях противодействия легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма" // Вестник Банка России. 2012. № 20.

Указание Банка России от 15 апреля 2015 г. N 3624-У "О требованиях к системе управления рисками и капиталом кредитной организации и банковской группы" // Вестник Банка России. 2015. N 51.

Указ Президента Российской Федерации от 31 декабря 2015 г. N 683 "О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации" // СЗ РФ. 2016. № 1 (часть II). Ст. 212.

Научная и учебная литература

Александров И. Некоторые тенденции судебной практики рассмотрения уголовных дел о преступлениях, предусмотренных ст. ст. 174, 174.1 УК, совершенных с использованием криптовалюты // Уголовное право. 2018. N 6. С. 8

Белова М.А. Некоторые проблемы квалификации легализации (отмывания) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем // Вестник Сибирского юридического института МВД России. 2017. № 4(8). С. 189.

Бодров В. А. Уголовно-правовые и криминологические проблемы борьбы с легализацией преступных доходов : дис. … канд. юрид. наук. М., 2018. С.159–163.

Боярская А.В. Проблемы судебного толкования признаков легализации (отмывания) денежных средств или иного имущества, приобретенного преступным путем // Правоприменение. 2019. Т. 3. N 2. С. 108.

Букарев В.Б., Трунцевский Ю.В., Шулепов Н.А. Уголовная ответственность за легализацию (отмывание) доходов, приобретенных преступным путем. М.: Юрист, 2017.

Верин В.П. О некоторых вопросах судебной практики по делам о незаконном предпринимательстве и легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2017. № 2. С. 30.

Воложенкин Б.В. Преступления в сфере экономической деятельности по уголовному праву России. СПб., 2018. С. 95

Денисова Л.В. Отграничение состава приобретения или сбыта имущества, заведомо добытого преступным путем, от состава легализации (отмывания) денежных средств или иного имущества, приобретенных другими лицами преступным путем (ст. 174 УК РФ) // Актуальные проблемы экономики и права. 2019. № 2. С. 233.

Емцева К. Э. Компаративный анализ уголовного законодательства об ответственности за легализацию (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенного преступным путем // Общество и право. 2019. № 1. С. 132–138.

Карлеба В. А. Противодействие криминальному к предпринимательству и борьба с «легализацией» (отмыванием) преступных доходов в советской России и СССР (1918-1936 гг.) // Политематический сетевой электронный научный журнал Кубанского государственного аграрного университета. 2017. № 129. С. 1012–1030.

Киселев И.А. Грязные деньги: Уголовная ответственность за отмывание преступных доходов и ее применение в борьбе с преступностью и коррупцией. М. : МД «Юриспруденция». 2019. С. 98.

Клименко Ю. Новые разъяснения Пленума Верховного Суда РФ по делам о преступлениях, предусмотренных ст. ст. 174 и 174.1 УК: виртуальные активы и международные стандарты противодействия отмыванию денег // Уголовное право. 2019. № 4. С. 53.

Комментарий к Уголовному Кодексу Российской Федерации / под ред. А. И. Рарога. М., 2022. С. 529.

Комментарий к Уголовному кодексу РФ в 4 т. Том 1. Общая часть / В. М. Лебедев [и др.] ; ответственный редактор В. М. Лебедев. — Москва : Издательство Юрайт, 2022. — 316 с. 

Крачун Ю.В. Актуальные проблемы борьбы с легализацией (отмыванием) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем: правовые и криминалистические аспекты // Известия ТулГУ. 2018. № 25. С. 143.

Ляскало А.Н. Проблемы соучастия в легализации (отмывании) денежных средств и иного имущества, приобретенных преступным путем // Актуальные проблемы российского права. 2018. № 1. С. 114.

Ображиев К. В., Шуйский А. С. Уголовно-правовые нормы с двойной превенцией: понятие, сущность и виды // Законы России: опыт, анализ, практика. 2019. № 12. С. 116–122.

Право: история, теория, практика : материалы IV Междунар. науч. конф. (г. Санкт-Петербург, июль 2020 г.). СПб., 2020. С. 56.

Рарог А.И. Субъективная сторона и квалификация преступлений. М. : ООО «Профобразование». 2017. 346 с.

Рождественская Т.Э., Гузнов А.Г. Публичное банковское право: учебник для магистров. М.: Проспект, 2019. 448 с.

Рудая Т. Ю. Зарубежный опыт в сфере борьбы с легализацией (отмыванием) доходов, полученных преступным путем // Юристъ – Правоведъ. 2020. № 6. С. 83–86.

Рыхлов О. А. Оптимизация диспозиций уголовно-правовых норм об ответственности за легализацию (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем // Российский следователь. 2020. № 10. С. 23–25.

Рыхлов О.А. Субъективные признаки легализации (отмывания) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем, и отграничение его от других преступлений // Российский следователь. 2017. № 11. С. 30.

Уголовное право. Общая часть. В 2 т. Том 2 : учебник для вузов / И. А. Подройкина [и др.] ; ответственные редакторы И. А. Подройкина, Е. В. Серегина, С. И. Улезько. — 5-е изд., перераб. и доп. — Москва : Издательство Юрайт, 2022. — 280 с. 

Упоров И.В. Особенности субъективной стороны легализации (отмывания) доходов, приобретенных преступным путем // Краснодарский университет МВД России. 2017. С. 55

Финансовый мониторинг: учебное пособие для бакалавриата и магистратуры: в 2 т. / А.Г. Братко, И.Е. Волуевич, В.И. Глотов и др.; под ред. Ю.А. Чиханчина, А.Г. Братко. М.: Юстицинформ, 2018. Т. 1. 696 с.

Хомицкий Е. В. Возникновение и развитие системы противодействия легализации «Теневых» доходов в России // Экономический журнал. 2019. № 3. С. 51–58.

Материалы судебной практики

О судебной практике по делам о безвозмездном изъятии домов, дач и других строений, возведенных или приобретенных гражданами на нетрудовые доходы : постановление Пленума Верховного Суда СССР от 28 окт. 1963 г. № 14 // КонсультантПлюс : справ. правовая система. Версия Проф. М., 1990.

Постановление Президиума Ставропольского краевого суда от 10 октября 2021 г. по делу № 44У-566/2021: Судебные и нормативные акты РФ. https://www.sudact.ru/regular/doc/GtpGGDa1yW1T/

Приговор Улуг-Хемского районного суда Республики Тыва от 12 февраля 2018 г. по делу № 1-39/2018: Судебные и нормативные акты РФ. https://www.sudact.ru/regular/doc/mPXhjigOb8NK

Постановление Президиума Алтайского Краевого суда от 10 февраля 2020 г. по делу № 44У-19/2020: Судебные и нормативные акты РФ. https://www.sudact.ru/regular/doc/EEgHEyKWsarT

Приговор Выборгского районного суда Санкт-Петербурга от 25 июля 2018 г. по делу № 1-636/2018.: Судебные и нормативные акты РФ. https://www.sudact.ru/regular/doc/OTZJwWp8kZJW/

Приговор Кировского районного суда г. Самары от 27 июня 2018 г. по делу № 1-246/2018.: Судебные и нормативные акты РФ. [Электронный ресурс]. URL: http://sudact.ru/regular/doc/GC26C5o4TQ1O/ (дата обращения: 02.04.2022 г).

Обзор апелляционной практики по уголовным делам за май 2019 года (подготовлен Верховным судом Республики Коми) // СПС "КонсультантПлюс".

Приговор Димитровградского городского суда от 23 июля 2019 г. по делу № 1-186/2019.: Судебные и нормативные акты РФ. [Электронный ресурс]. URL: https://www.sudact.ru/regular/doc/7T6Yii9UiE54/ (дата обращения: 07.04.2022 г.)

Постановление Забайкальского краевого суда от 14 июня 2021 г. по делу № 1-171/2019: Судебные и нормативные акты РФ. [Электронный ресурс]. URL: https://www.sudact.ru/regular/doc/yiri4Ljq7rWK/ (дата обращения: 02.04.2022 г.).

Приговор Володарского районного суда г. Брянска от 22 июля 2021 г. по делу № 1-247/2021: Судебные и нормативные акты РФ. [Электронный ресурс]. URL: https://www.sudact.ru/regular/doc/rVJg7Ykv7urK/ (дата обращения: 10.04.2022 г.).

Апелляционный приговор Верховного Суда РФ от 13 сентября 2021 г. N 127-АПУ21-8.