СЛОВО О РОДНЫХ МЕСТАХ МАХТУМКУЛИ
С б по 18 октября 1977 г. делегация работников просвещения СССР посетила Иран. Мне, работавшей в то время министром народного образования Туркменской ССР, было поручено возглавить ее. Переводчиком делегации был К. Ниязмурадов, работавший в то время лаборантом сектора культуры речи Института языка и литературы им. Махтумкули. За время пребывания мы посетили Тегеранский, Иарсский, Исфаганский и Мазан- деранский останы, Тегеран, Исфаган, Шираз, Сари, Бек-Шахер, Гурген, Гумбед-Кабус и другие, несколько деревень, школы, профтехучилище, педучилище, университет Тегерана и «Корпус просвещения», исторические памятники, проехав территорию Ирана до Персидского залива на западе и до государственной границы с СССР на севере.
В Ширазе, кроме школ, нам показали исторические памятники, руины Персиполиса, древнюю столицу Ирана, гробницы правителей Ирана тех времен — Дария I, Дария II, захороненных в горах недалеко от Персипо- лиса.
Из истории я знала, что в Ширазе похоронены великие поэты и мыслители Персии — Хафиз и Саади Шираки. Ио посещение их гробниц в программе нашего пребывания не было предусмотрено. Хозяева, принимавшие нас, оказали любезность, и мы посетили гробницы Хафиза и Саади Ширази. В углублении дворика с сад и цветниками им сооружены в персидском стиле надмогильные памятники, а в глубине двора созданы музеи с книгохранилищем и библиотекой. Обе гробницы хорошо сохранились и ухожены. По просьбе хозяев мы оставили запись в книге почетных гостей. .Мы вкратце рассказали, что в СССР в переводе на русский язык и языки народов. СССР издаются великие творения Хафиза, Саади.
По возвращении в Тегеран нас приняли руководители Министерства образования и воспитания Ирана. Здесь мы и выразили наше пожелание и давнюю мечту посетить место захоронения туркменского поэта XVIII в. Махтумкули Фраги. Нам сказали, что туда, на север, придется ехать на машине и что такая дальняя поездка может утомить гостей. На это я заметила, что это даст еще одну возможность ближе познакомиться с природой и жизнью нашего южного соседа.
Нам было разрешено посетить Иранский Туркмен Сахра, провинцию Ак-Токай, кладбище, где покоится прах Махтумкули Фраги. 15 октября 1977 г. наша делегация в сопровождении ответственных работников министерства выехала из Тегерана в Туркмен Сахра. Проехав 130 км, мы въехали в ущелье Эльбруса и остановились у северного подножья Демавенда—самой высокой вершины Эльбруса, покрытой вечными снегами. Внизу у глубокого каньона брала свое начало р. Гурген.
Эта дорога, естественно, настраивала нас на особый лад. И дело не в том, что она пересекает горы — горных дорог в мире немало. У этой дороги редкая судьба. Эта дорога и горы хранят следы человека, имя которого высоко чтут в нашей стране, и могли бы немало рассказать о нашем великом соотечественнике, ездившем с караваном купцов по этим дорогам через Мазандеран в Исфа- ган, Шираз, арабские страны, Индию, запечатленные на вечные времена в его бессмертных творениях. И не эта ли вершина Эльбруса в вечных снегах и в вечном тумане отображена в поэтических строках классика туркменской литературы «Горы в тумане»:
Вершины гор в тумане млечном
Они нам не видны зимой.
Hе следует о муже встречном
Судить по внешности одной.
И кто Махтумкули осудит
За то, что он не позабудет.
Что правде слово дал и будет
До гроба верен клятве той!
Как только перевалили на север Эльбруса нам стали встречаться туркмены, в основном мужчины и дети в тельпеках, тюбетейках, в туркменских вышитых рубашках- косоворотках.
С высоты подножья Эльбруса перед нами открылись просторы Мазандеранской низменности, а к востоку уходили Туркменско-Хорасанские горы с двумя ярко выраженными горными цепями — Копетдаг и Аладаг, пролегавшие параллельно и разделенные широкими долинами. Здесь и вплоть до г. Гумбед-Кабус Копетдаг и Аладаг были сплошь покрыты густыми высокими лесами из ценных древесных пород — клена, ясеня, грецкого ореха, местами — дуба, бука, самшита, фисташек и др.
А Мазандеранская, Прикаспийская и Гургенская низменности, т. е. весь Туркмен Сахра, от подножья Эльбруса вплоть до Гумбед-Кабуса покрыты бескрайними плантациями грецкого ореха, субтропических культур, засеяны хлопчатником, пшеницей, кукурузой, сахарным тростником и другими сельскохозяйственными культурами.
Дивная красота этих мест запечатлена в стихах Махтумкули Фраги «Гурген»:
Вершины горные: туманы там и тут;
Морского ветра вой среди высот Гургена;
Когда промчится дождь, безумствуя ревут
Потоки мутные вспененных вод Гургена.
Леса густые: там по берегам тростник;
Красавиц в серебре блестит живой цветник;
Там серая овца, конь белый, черный бык,
Там буйвол есть и тур: обилен скот Гургена.
Там неров с майями тяжелые ряды;
Купцы, погоншики толкутся у
И всюду высятся слоистые гряды
Непоколебимых скал, — как бы оплот Гургена!
Джигиты шаль спешат вкруг стана затянуть
И с ловчим соколом в опасный скачут путь.
И ветру влажному лань подставляет грудь:
Оленьим зовом полой весь небосвод Гургена!
Махтумкули прошел немало разных стран,
Но в сердце никогда не чуял столько ран:
Вот пери нежная, колеблясь, как джейран.
Отыскивает брод средь буйных вод Гургена. ,
Преодолев большое расстояние от Тегерана с короткими остановками в пути, мы приехали в Сари — центр Мазандеранекого остана, которому посвящены стихи поэта «Наш Сари», «В Мазандеран».
Мы видели много туркмен в окрестностях Сари, особенно в Бек-Шахере. Вдали виднелись туркмены, молотившие на лошадях зерно. На пути от Сари до Гумбед- Кабуса туркменские юрты не встречались. Как нам объяснили потом, оказалось, что после определенных событий и реформ туркмены были переведены в глинобитные дома, более состоятельные — в кирпичные и каменные, которые сами же и строили, а юрты были ликвидированы.
Вскоре мы остановились в Гургене. После короткого отдыха у нас завязалась беседа с хозяевами гостиницы, где нас поместили. Мы рассказывали и расспрашивали хозяев о постановке просвещения в своих странах. А когда речь зашла о цели нашей поездки в Туркмен Сах- ра, хозяева, между прочим, сказали, что они слышали от туркмен о Махтумкули, но им не приходилось читать его стихи, так как они не знают туркменского языка. На наш вопрос, не издавался ли Махтумкули Фраги в переводе на персидский язык, мы не получили определенного ответа.
Переночевав в Гургене, мы выехали в Гумбед-Ка- бус, продолжая путь к месту захоронения Махтумкули Фраги. В Гумбед-Кабус в департаменте образования нас ждали. Почти все собравшиеся были туркмены и беседа шла на туркменском языке. Здесь были журналисты, корреспонденты тегеранских газет, радио и телевидения, издатели, работники просвещения. Я коротко рассказала о миссии нашей делегации. Собравшиеся оказались чрезвычайно любознательными и засыпали нас вопросами. Беседа шла непринужденно, с туркменским юмором, пословицами и поговорками. Вопросы были дружелюбные, познавательного характера. А когда речь зашла о цели нашей поездки в
Ак-Токай, они высказали пожелание, чтобы по радио передавали побольше песен на слова Махтумкули в исполнении известных бахши.
Среди собравшихся был М. Гази, частный издатель книг Махтумкули Фраги. Он нам подарил издание избранных стихов поэта, почти идентичное юбилейному изданию стихов Махтумкули на туркменском
языке арабо-иранским шрифтом, выпущенному в 1960 г. к 225-ле- тию поэта. Оно оформлено цветной фотографией Махтумкули, сделанной по портрету, созданному народным художником Туркменской ССР А. Хаджиевым. Издатель подарил нам две такие фотографии, а также новое издание избранных стихов Махтумкули Фраги и сборник стихов туркменского поэта XIX в. Сахата Ишана. Нам в Иране также подарили издания Хафиза и Саади Шираз и.
Здесь в Гумбеде-Кабусе, куда бы мы нс приходили было много туркмен. Нас подолгу не отпускали, задавали много вопросов: на каком языке ведется обучение в школах, издаются ли и хватает ли учебников на туркменском языке, есть ли учителя из числа туркмен, особенно туркменок, разрешают ли туркменкам носить национальную одежду, накрывать головы платком и т. д. На них мы тепло и душевно отвечали, разъясняли. Улицы были переполнены -туркменами. Среди них было много женщин. Одна пожилая туркменка сказала, что нас ждали в Кумуш-Тепе, но когда узнали, что мы туда не приедем, она всю ночь ехала из Кумуш-Тепе, чтобы увидеть нас, взглянуть на пас. И здесь, на улицах, нам выразили пожелания больше передавать туркменские песни на слова Махтумкули.
Мы посетили Иран при шахском режиме. В то время в Туркмен Сахра не было школ с обучением на туркменском языке. А в тех школах, где обучались туркменские дети и которые мы посетили, туркменский язык как предмет отсутствовал. Книги и газеты на туркменском языке не издавались.
Из Гумбеда-Кабуса мы выехали в Ак-Токай. Перед нашим взором открылась панорама безбрежных просторов голой степи и голых гор, местами покрытых лишь пустынной и сухостепной растительностью — полынью, саксаулом, кандымом, яндаком и другими пустынными растениями. Сопровождавшие нас хозяева сказали, чт<* в этих местах совсем редко выпадают осадки. Кругом сшила тишина. Впечатление такое, будто перенеслись в иной мир, где за горизонтом сливались пустыня и небо. II как-то по-особому звучат здесь бессмертные строки Махтумкули: «Пощади, дай дождя, дождя, мой султан!».
Припадаю с мольбой к тебе, всеблагой,
Пощади, дай дождя, дождя, мои султан!
Стражду я, жажду я, горю пред тобой,
Пощади, дай дождя, дождя, мой султан!
Напои соловьев: умолкли они,
Мир от бед сохрани, печаль отгони;
Нуширвановы дни страдальцам верни,
Пощади, дай дождя, дождя, мой султан!
Беден я, слаб и наг, я — раб из рабов.
Ты всещедр и всеблаг: взыскую даров.
Нет мне жизни без них.Где щит? Где покров?
Пощади, дай дождя, дождя, мой султан!
Пред высоким твоим порогом стоим,
Губ сухих не омыв, молитвы творим:
Ниспошли урожай страдальцам земным.
Пощади, дай дождя, дождя, мой султан!
Я — Фраги — всю любовь к тебе устремил
В середине пути ты гасишь мой пыл.
Дай до цели дойти, владыка светил.
Пощади, дай дождя, дождя, мой султан!
В пути нам встретился небольшой туркменский городок Миреве-Тепе. По обе стороны его узких улиц тянулись низкие с маленькими окнами глинобитные домики. В таких же низких глинобитных частных лавках скопились керосиновые лампы, плетенный фитиль, всякая жестяная утварь. Проезжали мимо небольших аулов с несколькими обветшалыми туркменскими юртами и чатмой, а в некоторых местах они стояли одинокими или же по две или три чатмы.
Проехав почти 200 км, мы вброд пересекли реку Атрек, которая в то время была маловодной в широком и глубоком каньоне. Вскоре прибыли в Ак-Токай. Остановились у кладбища. Здесь нам показали ограду, за •которой покоился прах великого поэта и мыслителя Махтумкули Фраги, а рядом с ним, на западной стороне,— могила его отца — поэта Довлетмамеда Азади. Обе могилы от времени сравнялись с землей. В отдалении виднелся Сонги-Даг. Совершенно точно описал это место профессор Е. Э. Бертельс:«Могила Махтумкули
находится между Атреком и Сонги-Дагом. Прах его покоится рядом с прахом его отца Азади». Высота ограды, сделанной из жженого кирпича, около полутора метров. На северной стороне ограды вставлена плита с надписью, что здесь покоится прах туркменского поэта Махтумкули Фраги и его отца — поэта Довлетмамеда Азади.
Осматривая могилы Фраги и Азади, мы заметили, что ограда совсем свежая — не успел еще высохнуть раствор кладки кирпича. Ограда сделана без дверцы, а снаружи еще сохранилась старая низкая проволочная ограда.
Мы прибыли в Ак-Токай на закате солнца. Едва успели несколько раз сфотографировать ограду, как солнце скрылось за горами. По нашей просьбе мальчик-туркмен перелез через ограду и достал нам землю с могилы поэта. Так впервые в истории изучения наследия поэта были сделаны фотоснимки ограды его могилы и привезена земля с его могилы.
А в голове теснились бессмертные строки выдающихся творений великого поэта и мыслителя «На смерть отца», «Разговор с отцом», «Плач», «Круг», «Светлое .время», «Дай исцеленье мне» и др.
Покоя нигде не находит народ;
Как пес, по пятам лихолетье идет —
То зубы скалит, то руку лизнет...
Ты где, долгожданное светлое время?
Обетованная страна мне чудится везде.
Там тигры кротости полны, там места нет вражде.
Искал тот край Махтумкули, но где он. люди, где?
О лекарь ласковый Лукман, дай исцеленье мне!
Наступило это «долгожданное светлое время» и стала явью «обетованная страна», где «места нет вражде» у туркмен по северную сторону Копетдага, спустя полутора века после создания этих вещих строк, где потомки высоко чтят память своего великого сына, поэта и мыслителя.
Пока осматривали ограду, около нас собралось много гз'ркмен в невысоких каракулевых шапках, а некоторые в белых чалмах. Обменявшись традиционным туркменским приветствием, мы коротко рассказали о цели приезда, назначении сделанных фотоснимков, о подготовке к 1250-летию Махтумкули Фраги и широкой популярности его произведений, об издании его стихов на туркменском языке, в переводе на русский и другие языки народов СССР, создании кинофильмов, спектаклей, присвоения его имени аулам, колхозам, совхозам, театрам, учебным заведениям, об исполнении туркменскими бахши песен на стихи Махтумкули и т. д., что все это создало реальную возможность познакомиться с творениями Махтумкули не только в СССР, но и во многих странах мира. «Великим классиком туркменской литературы» назвал Махтумкули профессор Е. Э. Бертельс. Поэт
является «основоположником туркменской классической поэзии XVIII—XIX вв..., имя которого овеяно ореолом вечной славы», — писал академик АН ТССР Б. Каррыев. К этому хотелось лишь добавить, что Махтумкули Фраги родился, жил и создавал свои бессмертные творения на бескрайних просторах туркменской земли, объезжая ее с юга на север, с запада на восток, в XVIII в., когда еще не было четко очерченных границ между соседними государствами. Он является великим сыном и поэтом своего народа безотносительно территориального обозначения места нахождения его сородичей и потомков, чье творчество неизбежно и стремительно вырывается за территориальные и национальные рамки. А через издание в переводе на русский язык великие творения классика туркменской литературы стали достоянием многих народов мира.
Махтумкули Фраги жил и творил в суровую эпоху аламанства и разбоя, войн и насилия. Он метко и остро запечатлел в своих вещих строках драматические ситуации грозного времени, выражая нужды, стремления, дух и совесть народа, великим сыном которого он был.
История человеческого общества знает имена великих поэтов и мыслителей Востока, внесших бесценный и неповторимый вклад в сокровищницу всемирной цивилизации. Имя Махтумкули Фраги стоит в одном- ряду с ними.
