Художественный мир кузбасской писательницы Любови Никоновойый мир кузбасской писательницы Л.А. Никоновой

Разное
Работа посвящена творчеству кузбасской писательницы Любови Никоновой. Особое влияние на творческое становление поэтессы оказали любовь к родной природе, память о своем родном селе Владимировка, а также чуткое и мудрое воспитание матери. Оказавшись в Кузбассе, писательница по-настоящему полюбила и наш шахтерский край, восхищалась его людьми и природой. Все это послужило источником поэтического вдохновения Никоновой, оставило глубокий след в ее творчестве.
Шматкова Екатерина Ивановна
Содержимое публикации

Художественный мир кузбасской писательницы Л.А. Никоновой

В начале XXI века возникла необходимость воссоздания обще сибирской панорамы литературной жизни второй половины XX века, так как в настоящее время нет такого общего взгляда на культуру Кузбасса ушедшего столетия. В условиях глобализации обозначилась четкая тенденция обезличивания культуры, в русле этой проблемы возрастает ценность научных трудов регионального характера, направленных на поддержание преемственности развития искусства и культуры региона[10; с.6].

Актуальность темы исследования определяется также необходимостью выявления предпосылок, обстоятельств и последствий решительного поворота, который произошел в советской России в 1985 году, в связи с перестройкой, глубоко отразившегося на культурной жизни всей страны, в том числе Кузбасса. Это время породило совершенно новую социальную психологию, новые художественные идеи, наметило новые пути эстетического самоопределения общества, оказало влияние на представление художников о своей миссии в условиях духовной свободы личности.

В это время начала свое творчество и замечательная кузбасская писательница Л.А. Никонова. Немалую роль в ее становлении как поэтессы сыграли воспоминания о своей малой Родине, заставившие по-новому взглянуть на привычные с детства уголки природы, испытать чувство гордости и к нашемугорняцкому краю. Главным же источником вдохновения автора явилась ее любовь и доброе отношение к природе и людям родного края.

Целью нашего курсового исследования является раскрытие художественного мира кузбасской писательницы Любови Никоновой. Данная цель предполагает решение следующихзадач:

Охарактеризовать культурное преобразование Кузбасса вXX веке.

Рассмотреть творческую биографию Л.А. Никоновой.

Представить личность и творчество Л.А. Никоновой в оценке современников.

Проанализировать основные, темы, мотивы и образы творчества Л.А. Никоновой.

ГлаваI. Культурное преобразование Кузбасса вXX веке

Период литературного пробуждения Сибири 1930-1960 гг.

В кузнецкий регион, как и вся страна, переживал довольно трудное время. Однако именно в эти годы мы можем отметить начало развития искусства и литературы в Кузбассе. Литературная деятельность в нашей области существовала еще до официального становления Кемеровского отделения союза писателей России. Первыми литераторами были журналисты и люди из рабочей среды: шахтеры, металлурги.

Практика культурной революции продиктовала пути формирования советского искусства довоенного периода. В частности, на кузнецкой земле в 1930-1940-х годах строилось жилье и социальные сооружения в стиле советского конструктивизма («Дворец труда» архитектор А.Д. Крячков), проводилась культурно-просветительская работа (создавались самодеятельные клубные театральные коллективы, симфонический оркестр), открытие типографии. Таким образом, творчество должно было найти путь к людям, лишь начавшим новую жизнь [17; с.7].

В 1939 году в честь 60-летия И.В.Сталина была учреждена Государственная Сталинская Премия. Она присуждалась с 1941 по 1952 год ежегодно за работы в различных отраслях, в том числе в области художественной литературы и истории литературы, по трем степеням[3].

Присуждение Сталинской премии в области литературы не обходилось без личного участия Сталина, который любил литературу и считал ее самым важным среди других искусств. Из произведений, представленных на обсуждение на предмет получения Сталинской премии, не было ни одного, которого бы вождь не читал. Премия присуждалась до 1953 года. После смерти Сталина были признаны ошибки в практике присуждения премий и выработана новая система их присуждений[3].

Начиная с 1930-х годов при газете «Кузбасс» и других городских и районных газетах существовали литературные объединения. С февраля 1949 года при книжном издательстве «Кузбасс» выходит общественно-политический и литературно-художественный альманах «Сталинский Кузбасс», позднее переименованный в «Огни Кузбасса»[19].

В первых номерах появился роман Александра Волошина «Земля Кузнецкая» удостоенный позже Государственной (Сталинской) премии, стихи Михаила Небогатова, воспоминания академика И. П. Бардина. Сначала альманах выходил по мере накопления материала 1-2 раза в год [15; с. 7].

В разные годы редакторами «Огней Кузбасса» были: А.Н. Волошин, В.М. Мазаев, В.М. Баянов, Г.Е. Юров. Ныне кресло главного редактора занимает известный кузбасский поэт, член Союза писателей России С.Л. Донбай. А на хлопотливой работе ответственного секретаря трудились такие известные писатели, как О.П. Павловский, В.В. Махалов, В.Ф. Куропатов, В.Ф. Матвеев, В.Ф. Зубарев, С.Л. Донбай, А.И. Катков. Каждый из них, кроме большого вклада в организацию журнала, всегда поддерживал его своими талантливыми произведениями [3].

Сейчас это официальный «толстый» литературный журнал, выходящий шесть раз в год. На его страницах печатаются не только признанные, но и начинающие литераторы: в разделе «Литературная студия». Для юных авторов работает рубрика «Светлица». Не обходит журнал своим вниманием историю родного края (рубрика «Заповедная Сибирь»), рассказывает о людях («Лики земляков»). Разделы «Проза» и «Поэзия» отражают текущее состояние кузбасской литературы. Разделы «Библиотворчество» и «Критика и литературоведенье» посвящены анализу классической и современной литературы. Постоянная рубрика «Литературная жизнь» следит за внешней стороной литературного процесса[22].

Официально писательская организация Кузбасса была создана 28 апреля 1962 года по решению Правления Союза писателей РСФСР. Ее основателями стали: поэт Евгений Буравлев, избранный ответственным секретарем 14 июня того же года, лауреат Государственной премии СССР прозаик Александр Волошин, автор романов и стихов Геннадий Молостнов, германоязычный поэт Герберт Генке, драматург Тамара Ян[13].

Рождению профессиональной писательской организации предшествовал длительный литературный процесс. Еще в 20-е годы в Новокузнецке жил и работал писатель-публицист Дмитрий Ярославцев – участник I съезда писателей Сибири. В Кузбассе действовало множество литературных групп. Накануне создания писательской организации их насчитывалось около тридцати.

В 1959 году в Кемерове прошел межобластной семинар молодых литераторов. Прозвучали имена тогда еще молодых поэтов: Владимира Баянова, Валентина Махалова, Владимира Матвеева, Геннадия Юрова, прозаика Владимира Мазаева, впоследствии известных мастеров слова.

Первое пополнение писательской организации составили представители старшего поколения. Среди них – бывший военный летчик, потерявший зрение в бою, романист Владимир Ворошилов, исторический писатель Виталий Рехлов, критик и литературовед Алексей Абрамович, поэты-фронтовики Владимир Измайлов и Михаил Небогатов, автор литературных портретов Анатолий Срывцев, прозаик Анатолий Соболев[19].

Следом в организацию пришли поэт Виктор Баянов, прозаики Владимир Мазаев, Гарий Немченко, Геннадий Емельянов, вызвавшие своим творчеством интерес российской критики.

В 1966 году в Кемерове состоялся зональный семинар молодых литераторов Западной Сибири и Урала. В числе руководителей семинара были такие выдающиеся Российские писатели, как Леонид Соболев, Виктор Астафьев, Василий Федоров, Ярослав Смеляков. Высокую оценку получило творчество поэтов Игоря Киселева, Валентина Махалова, прозаиков Виктора Чугунова, Анатолия Яброва, Олега Павловского, драматурга Зинаиды Чигаревой. Все они стали известными профессиональными писателями.

Организация продолжала пополняться людьми достаточно зрелыми по возрасту и жизненному опыту. В Союз были приняты поэт и публицист Геннадий Юров, прозаики: Владимир Куропатов, Екатерина Дубро, Виль Рудин, Владимир Коньков, Петр Ворошилов, поэт Павел Майский[19].

Кузбасс 1970-1990 гг. характеризуется динамикой роста учреждений по подготовке художественно образованных людей - детских художественных школ, детских школ искусств, художественного училища. Для этого времени характерен важный аспект развития советского искусства - социологический: никогда прежде советское искусство не переживало такой всеобъемлющей ломки привычных устоев, не знала такой девальвации ценностей, такой бури исканий новых программ, как в постперестроечный период[17; с. 8].

Богатым резервом для количественного и качественного роста литературных организаций Кузбасса стали воспитанники Кемеровского творческого объединения молодежи, которое с годами преобразовалось в областное литературное объединение «Притомье» (первый руководитель – поэт и публицист Геннадий Юров). Все они стали членами Союза писателей. Это Борис Бурмистров, Леонид Гержидович, Эдуард Гольцман, Сергей Донбай, Геннадий Естамонов, Валерий Зубарев, Александр Ибрагимов, Владимир Иванов, Александр Катков, Валерий Ковшов, Иосиф Куралов, Юлия Лавряшина, Любовь Никонова, Александр Раевский и другие[19].

В настоящее время благодаря творческому климату и литературной учебе приток новых сил в организацию не иссякает. Всего в ней ныне более шестидесяти членов Союза писателей, в том числе: Виктор Арнаутов, Валерий Баранов, Алексей Бельмасов, Виктор Бокин, Анна Дронова, Галина Золотаина, Зоя Естамонова, Анатолий Иленко, Валерий Козлов, Сергей Павлов, Владимир Переводчиков, Сергей Побокин, Тамара Рубцова, Владимир Соколов, Тамара Страхова, Владимир Шумилов.

Кроме студии «Притомье», в Кузбассе – десятки литературных объединений. Наиболее плодотворные из них – студия «Свой голос», творческая мастерская «Аз» (г.Кемерово), «Созвездие лиры», «Гренада» (г. Новокузнецк, Любовь Никонова), «Свеча» (г. Юрга, Тамара Рубцова), литературно-краеведческий клуб «Ижморские искорки» (пос. Ижморка, Михаил Шеховцов)[19].

Вместе с профессиональными писателями литературная молодежь участвует в традиционных литературных праздниках «Весна в Притомье», Федоровских, Чивилихинских чтениях, встречах с читателями областных городов и районов, публикуется в журнале «Огни Кузбасса», сибирской и центральной периодической печати, издает свои первые книги и коллективные поэтические сборники.

Творческая жизнь организации еще более активизировалась в 2003 году: был создан Дом литераторов Кузбасса. У писателей появилась возможность чаще бывать в творческих командировках, нести живое слово читателям, проводить авторские вечера в собственной литературной гостиной и мастер-классы с одаренной молодежью, рецензировать и редактировать рукописи[19].

Так, на последней странице журнала «Огни Кузбасса», № 5 (2010 г.), помещено обращение к читателям, в котором написано о курсе«на расширение творческих связей с писателями, а также с журналами других регионов России»: «Наш современник» (Москва), «Родная Ладога» (Санкт-Петербург), «Врата Сибири» (Тюмень), «Бийский вестник», «Барнаул». Это говорит о том, что кемеровский журнал стоит в ряду лучших современных периодических изданий России, что подтверждается и его содержанием, например, в этом номере напечатана повесть писателя из Кемерово Владимира Мазаева, хорошо известного читателям еще с советских времен, когда произведения его постоянно печатались во многих журналах, книги выходили и в Западно-Сибирском, и в Кемеровском, и в центральных издательствах, а имя звучало даже с трибуны съезда Союза писателей СССР [22].

Таким образом, можно отметить, что литературная деятельность в Кемеровской области существовала еще до официального открытия союза писателей в Кемеровской области в 1962 году. Первыми литераторами были журналисты т люди из рабочей среды. Среди писателей и поэтов в кузбасском регионе были такие выдающиеся личности, которые удостаивались государственной (сталинской) премии. Что касается Л.А. Никоновой, то в 1985 году она была принята в Союз писателей. Ее называли самой талантливой женщиной-поэтом Сибири, ее произведения считались возвышенными.

1.2. Понятие «Сибирский текст» в современной русской литературе

Как отмечает в своей статье «Сибирский текст в современном литературоведении» В.А. Пронина, сегодня одно из самых продуктивных направлений в развитии литературоведения Зауралья определяет тема русской литературы в Сибири, «Сибирский текст».

Филологами понятие «Сибирский текст» активно разрабатывается с конца 1980-х гг. и особенно в последние 10 лет, хотя первые лингвистические и литературоведческие работы по тематике сибирского текста появились еще в 30 и 40 годы XX века.

В современном русском литературоведении сложились два подхода к пониманию сибирского текста русской литературы. В рамках этих подходов формировался объем понятия «Сибирский текст». Первый подход - вслед за осуществленной В.Н. Топоровым и на сегодня уже классической реконструкцией Петербургского текста - продемонстрировал в 2002 г. В.И. Тюпа, охарактеризовавший комплекс сибирских мифологем в классических произведениях литературы XIX в. как трансформацию архетипов инициационной обрядности. Другой ракурс проблемы - понимание сибирского текста как аутентичной локальной словесности, катализатором к формированию которой служит территориальная идентичность. Обе эти установки встречались в пространстве литературного текста и начинали сложно взаимодействовать.

По определению А.С. Янушкевича, «Сибирский текст - понятие безусловно хронотопическое. Его пространственная характеристика имеет огромный семиотический потенциал, но формирующийся во времени, в процессе постижения истории Сибири. Осмысление пространственных границ Сибири, ее природы, топосных моделей органично входило в тот комплекс идей, которые можно определить как региональное самосознание». В этом смысле сибирский текст - понятие историософское и историко-культурное, ибо в процессе его описания и постижения сибирская мысль пыталась осмыслить этот феномен на пересечении мифа и реальности, изнутри и извне, как определенную дихотомию. Сибирский текст в этом процессе обретал энергию идентификации и самосознания.

Традиционно в разговоре о «сибирской литературе (культуре)» или «литературе (культуре) Сибири» исследователи не могут договориться об объеме понятия. Одни считают, что это литература, родившаяся в недрах Сибири и созданная «природными сибиряками». Другие утверждают, что такой узкорегиональный, краеведческий подход сужает смысл понятия, превращает сибирскую литературу в понятие местной культуры. Рассмотрение сибирской литературы как органической части общероссийской культуры, по их мнению, невозможно без учета сибирской темы, сибирских мотивов в творчестве русских классиков, без обращения к наследию ссыльных декабристов, народников.

Понятие сибирского текста как историософской и культурологической дихотомии позволяет говорить о том, что в диахроническом срезе два этих подхода (извне и изнутри) были неразделимы и взаимодополняемы. А сам объем понятия «литература - и шире - культура Сибири» - базировался на этом основании тесной взаимосвязи.

Сегодняшнее состояние сибиреведения формирует новые методологические подходы к такому любопытному феномену отечественной культуры, как «сибирский текст». Родиной сибиреведения был Иркутск. Без классических трудов Марка Константиновича Азадовского, Михаила Павловича Алексеева, Василия Прокопьевича Трушкина1 сегодняшний разговор о дихотомии сибирского текста был бы просто невозможен. Именно в их paботах определился взгляд на Сибирь извне (т. е. как на локальную культуру и литературу Сибири) и изнутри(сибирская литература как часть общерусской).

Сегодня исследователи говорят о диахронии сибирского текста в смысле прежде всего взаимодействия местного, сибирского материала и общероссийского его постижения в большом контексте времени. В литературе Сибири были свои мотивы, сюжеты, темы, но их эстетическое осмысление и поэтическое выражение тесно и неразрывно связано с общерусским историко-литературным процессом. Взаимодействие сибирского и общерусского - ключ к пониманию своеобразия, проблематики и поэтики литературы Сибири, дихотомии сибирского текста русской культуры.

Показательным в этом отношении становится вхождение сибирского текста в журналистику, потому что именно его печатное существование - факт публичного бытия и источник рефлексии, связанной с региональным самосознанием. Можно выделить несколько этапов такого существования-бытия сибирского текста в журналистике 1790-1830-х гг. Первый этап - тобольские издания «Иртыш, превращающийся в Иппокрену» (1789-1791), (Библиотека ученая, экономическая, нравоучительная, историческая и увеселительная в пользу и удовольствие всякого звания читателя» (1793-1794), (Исторический журнал» (1790). Второй - казанская периодическая печать: (Казанский вестник» (1820-1832), Прибавления к «Казанскому вестнику» (1821-1834), «Заволжский муравей» (1832-1834) и петербургские журналы Г. И. Спасского «Сибирский вестник» (1818-1824) и «Азиатский вестник» (1825-1827). Наконец, третий (скорее, не хронологически, а по значению и масштабу) - пласт сибирских материалов в журнале Н.А. Полевого «Московский телеграф» (1825-1834).

И хронология этих изданий, и их география показательны. Исследователи отмечают, что слой сибирских материалов в тобольских изданиях был еще тонким. Но это были первые сибирские печатные издания, которые продолжали традицию просветительских журналов Новикова, ориентируясь на сибирскую читательскую аудиторию, и тем самым способствовали формированию молодой сибирской интеллигенции, становлению регионального самосознания. Что касается казанской периодической печати, то в силу целого ряда обстоятельств (учреждение в Казани университета, ведомству которого были подчинены все учебные заведения Сибири, а затем и появление вскоре после того в Казани первого периодического органа печати просветительско-педагогического направления), казанская периодическая печать стала лабораторией освоения местного сибирского колорита.

В журналах печатались очерки и статьи Щукина, Словцова, Калашникова, посвященные отдельным регионам Сибири (например, «Общий взгляд на Иркутскую губернию» Словцова, «Краткое описание Киренского уезда Иркутской губернии» Калашникова), вопросам политической экономии («Изображение нашей торговли с Китаем» Словцова), географии («О море Байкале» А. Лосева), истории, археологии, языку, фольклору («О песнях монгольских» А.П., «Нечто о простонародных сибирских словах» Д. Ненашевского). Малороссийский, кавказский, ливонский, сибирский тексты обретали статус романтической экзотики и одновременно историко-культурного дискурса. И в этом отношении так же, как Вальтер Скотт расширил пространство английской литературы и истории за счет шотландского текста, русская культура обогащалась историей своих окраин.

Журнал Г.И. Спасского «Сибирский вестник» и последовавший за ним «Азиатский вестник» ориентировали внимание читателей на историю, этнографию, нравы Сибири. Своим журналом Спасский сделал сибирскую тему самодостаточной, придал ей масштаб не только историко-этнографический, но и эстетический.

Появление в 1825-1835 гг. целого ряда краеведческих книг о Сибири стало существенным моментом литературного развития. «Письма из Сибири (1828) П.А. Словцова, «Поездка в Якутск» (1833) Н.С. Щукина, «Поездка к Ледовитому морю» (1833) Фр. Белявского, «Записки об Енисейской губернии» (1833) И. Пестова, «Енисейская губерния» (1835) А.П. Степанова вместе с публикациями «Сибирского вестника» вводили русского читателя в мир Сибири, в сферу собственных наблюдений, но вместе с тем определяли критерии правды, естественности, «чистоты жанра». Полемическое начало всех этих публикаций было связано с выработкой нового взгляда на Сибирь.

Н. Полевой, сибиряк по происхождению, постоянно подчеркивает в произведениях своих земляков достоверность, документальность, видит в них источник «известий об отечестве нашем, из коих можно было бы составить порядочное описание России», призывает «дорожить и материалами, ибо они уже степень к возведению прекрасного здания».

Сибиряки-прозаики пытаются осмыслить Сибирь как конкретное историческое, ландшафтное, социальное и даже геополитическое пространство. Краеведческие материалы подготовили основу для беллетристического воссоздания местного колорита. Фигура «сибирского Купера» И.Т. Калашникова, автора повестей с очевидным потенциалом исторического романа, в этом отношении является наиболее яркой. Сибирь осмысляется через предания, были, воспоминания, путешествия как «золотое дно» новых сюжетов.

Н.А. Мельгунов уже в 1837 г. (кстати, в книге немецкого писателя и критика Г. Кенига «LiterarischeBilderausRussland») говорит о наличии в русской литературе «сибирской стихии» и создании особого течения «сибирской литературы». По всей вероятности, это было первое по времени терминологическое обозначение феномена сибирского текста.

Сюжетика сибирской беллетристики 1830-х годов ориентировалась на этот тип бытового поведения. Тема человеческого достоинства и внутренней свободы «отверженных» определяет жизнь и поведение многих героев сибирской беллетристики. В этом отношении «Письма из Сибири» М.С. Лунина, несмотря на кажущееся отсутствие в них сибирского материала, - своеобразный «поведенческий текст» внутри пространства «сибирского текста». Как уже доказано исследователями, это произведение было известно в Сибири, и его дух и пафос способствовали развитию вольнолюбия, человеческого самостояния.

Многочисленные примечания и предисловия, которыми были насыщены беллетристические тексты сибирских авторов, - это был прорыв к формированию регионального самосознания. Время с тридцатых годов до шестидесятых было периодом литературного пробуждения Сибири». Вслед за краеведческой критикой и журналистской сибирикой прозаики 1830-х годов в русле идей романтического историзма способствовали презентации «сибирского текста»в общероссийском культурном пространстве. За этим стояло открытие нового мира, огромной загадочной страны, разрушение штампов ее восприятия.

Лаборатория поисков - сибирская журналистика - давала интересный материал для наблюдений о новых общественно-политических и экономических процессах в Сибири. Очерково-публицистическая стихия была преобладающей в этой лаборатории, но в определенной степени для сибирской культуры это уже был пройденный этап. Да и в большей степени проза Н.И. Наумова, И.В. Федорова-Омулевского, И.А. Кущевского и других сибирских авторов развивалась в русле народнической идеологии, способствуя выявлению ее сибирского варианта.

Подлинные открытия, связанные с развитием сибирского текста, происходили в большом пространстве русской культуры. От «Записок из Мертвого дома» Достоевского до «Острова Сахалина» Чехова и «Воскресения» Толстого – таков, по мнению исследователей, путь выявления и обозначения сибирского текста как антропологического. Русская литература в лице Достоевского, Короленко, Станюковича, Лескова, Чехова и Толстого формировала сибирский текст как историю «униженных и оскорбленных» и как возрождение человека через приобщение к Сибири. «Сибирь заставляет даже в убийце увидеть человека» - слова В.Г. Короленко из повести «Соколинец».

Русская литература, взаимодействуя с сибирской литературой, обогащалась не только новым материалом, но и расширяла свое антропологическое пространство. Ее гуманистическое содержание обретало особую пронзительность и остроту, впитывая историю каторги и ссылки, судьбу отверженных. И впоследствии художественные открытия Вампилова и Шукшина, Астафьева и Распутина распространятся в тексте общерусского литературного процесса и уже определят что-то очень существенное в его развитии.

ГлаваII. Творческая биография кузбасской писательницы

Л.А. Никоновой

2.1. Личность и творчество Л.А. Никоновой в оценке современников

Любовь Алексеевна Никонова родилась в 1951 году в селе Владимировка Самарской области. С 1966 года жила в Кузбассе. Окончила Новокузнецкий педагогический институт. Работала учителем литературы, научным сотрудником Литературно-мемориального музея Ф.М. Достоевского в Новокузнецке. Публиковалась в центральных и региональных журналах «Роман-газета», «Новый мир», «Роман-журнал ХХI век», «Наш современник», «Москва», «Бежин луг», «Журнал Московской Патриархии», «Сибирские огни», «Сибирские Афины», «Огни Кузбасса», «Литературный Кузбасс»[16].

Вклад Любови Никоновой в литературную жизнь был оценен по достоинству на разных уровнях. Она лауреат литературной премии «Образ» и «Молодость Кузбасса», лауреат журнала «Огни Кузбасса» 2007 года в номинации «Поэзия», Почетный работник общего образования РФ, награждена медалями «За особый вклад в развитие Кузбасса III степени», «За служение Кузбассу», «За достойное воспитание детей»[12; с. 5].

Писать Любовь Никонова начала рано, в основном стихи и небольшие рассказы. В архиве автора хранятся произведения, написанные в 12-летнем возрасте. А недавно в одном из сибирских журналов была опубликована ее ранняя поэма «Образ», созданная ею в шестнадцать лет[16].

За многие годы литературной работы Любовь Никонова опубликовала множество ярких стихотворений, интересных рассказов, актуальных публицистических размышлений. Подавляющее большинство ее произведений вошло почти в двадцать сборников лирики и прозы, которые в разные годы увидели свет не только в областных, но и центральных издательствах страны. Перечислим основные из них: «Скрипичный ключ» (1974), «Праземля» (1984), «Я живу под столетней ветлой» (1988), «Перед чудом жизни» (1990), «Загадка спасения» (1993), «Ветер Апокалипсиса» (1993), «Живые источники» (1997), «Чтобы воскреснуть на этом лугу» (1997), «Знаки внимания» (1998), «Сокровенное царство» (1999), «Разноцветные дни» (1999), «Энергия лучистая» (2001), «Лики любви» (2002), «Похожи встречи на подарки» (2003) [13].

В творческой судьбе деревенской девушки сыграла значительную роль природа приволжской равнины.

Не бойтесь быть к цветам нежнее:

Когда-нибудь, когда-нибудь

Они вас тоже пожалеют,

Счастливей сделают ваш путь.[8; с. 18]

Общение с природой наложило особый отпечаток на творчество Любови Никоновой. Немаловажную роль, по её словам, сыграла и деревенская архитектура. Особенно ее радовала белокаменная церковь святого равноапостольного великого князя Владимира, по архитектуре напоминающая московскую церковь Большого Вознесения. Построена она была в год трагической гибели А.С. Пушкина. Впоследствии в одной из автобиографий писательница скажет:«Это духовная колыбель моих предков»[16].

Любовь Никонова всегда огромной теплотой вспоминала свою малую Родину: «Когда тридцать лет назад из Заволжья я приехала жить в Новокузнецк, у меня создалось довольно жесткое впечатление о городе: абсолютно индустриальный облик, множество заводских труб с дымами невиданной интенсивности – и ни одного церковного купола, ни одного православного креста…»[7; с. 25].

Также Любовь Алексеевна часто с гордостью вспоминала о том, что в ее родной Владимировке школа и церковь находились на одной площадке, и односельчанами всё это воспринималось, как единое просветительское заведение: «А я выросла рядом с действующим храмом, похожим по архитектуре на Московскую церковь Вознесения Господня у Никитских ворот, в которой венчался Пушкин. Правда, говорили, что в Кузнецке венчался Достоевский, но, как я убедилась, церкви той уже не существовало. И еще я подумала тогда, что впервые попадаю в такое место, до которого, конечно, никогда не добиралась в своих путешествиях моя прапрабабушка Лекса, исходившая в лаптях всю Россию... Я знала её маршруты: Киев, Саров, Дивеево, вся православная Волга, Белозерье, Сергиев Посад… То была Русь древняя, Софийная, или Русь московская, Троицкая, озаренная светом Сергиевой Лавры, или Русь срединная, усеянная захолустными церковками, вроде той, что изображена на картине Саврасова «Грачи прилетели»…

Многое исчезло, но родной смысл тех мест был мне известен. По-видимому, это запечатлелось в «тончайшем письме генофонда». Однако в нём совершенно ничего не сообщалось о Сибирской земле, ничто не предупреждало о жизни прямо у подножия металлургических гигантов. И от встречи с новым миром брала некоторая оторопь...»[7; с. 26].

Любовь Алексеевна очень гордилась своей матерью Клавдией Павловной, они и похоронены вместе на кладбище в новобайдаевском районе. Мать писательницы воспитала трех прекрасных детей - двух дочерей и сына. Эта простая русская женщина была добрым и интеллигентным человеком. Обладая развитым чувством слова, выразительностью речи, Клавдия Павловна знала наизусть множество стихов русских поэтов, пела народные песни. В доме было много музыкальных инструментов. Вместе с бабушкой Пелагеей Васильевной исполняли церковные песнопения[5].

Клавдия Павловна была, можно сказать, первым редактором многих поэтических сборников Никоновой. А книга «Перед чудом жизни» чуть ли не вместе и писалась:

Мир утопал в сиянье светлом.

Звенели птицы на заре.

Меня носила ты под сердцем,

Легко ступая по земле.

Спустя года, под сенью новых,

Иных уже суровых дней,

Меня под сердцем также носишь,

Но всё труднее, всё трудней[8; с. 87].

В своей работе Любовь Алексеевна успешно соединяла призвание писателя и дар педагога. Именно детям, подросткам, юношеству и была адресована книга «Перед чудом жизни». Долгое время Любовь Алексеевна являлась руководителем городского литературного объединения «Гренада», а также литературных студий «Фесковские литераторы», «Зернышко», «Созвездие лиры», «Берег»[12; с. 7].

Благодаря стараниям Никоновой, неравнодушному отношению к судьбе молодого литературного поколения Новокузнецка и Кузбасса в целом, для читателей было открыто много новых литературных имен - это Виктория Можная и Дмитрий Хоботнев, Сергей Геньш и Юлия Богомолова[19].

В 1985 году Любовь Алексеевна была принята в Союз писателей. Ее называли самой талантливой женщиной-поэтом Сибири, а стихи – самыми возвышенными и тревожными[12; с. 8].

Говоря о литературной работе Любови Никоновой, следует упомянуть о её взаимоотношениях с писателем Гарием Немченко. Познакомила их педагог Г.А. Волкова, 25 ноября 1967 года на новокузнецкой городской комсомольской конференции. Гарий Леонтьевич тогда сидел в президиуме собрания. Она показала ему свои первые творения. Гарий Леонтьевич внимательно с ними ознакомился, высказал замечания, пожелал и дальше активно работать над поэтическим словом[16].

Прошло время, и Немченко уже благословлял к публикации ее первые поэтические подборки не только в местные издания, но и солидные центральные журналы. А когда в середине 90-х годов прошлого века Гарий Леонтьевич решил издать три специальных выпуска журнала «Роман-газета», посвященных металлургам Запсиба, шахтерам угледобывающих предприятий Южного Кузбасса и 65-летнему юбилею Новокузнецка, то среди приглашенных писателей одной из первых была Любовь Никонова[16].

В последние десятилетия поэтический голос Любови Никоновой был слышен далеко за пределами Кузнецкого края. Ею издано несколько солидных однотомников публицистических размышлений[19].

2.2. Заметки о прозе Л.А. Никоновой

Размышляя об особенностях творчества Любови Никоновой, вспоминаешь светлую и ясную философскую прозу М.М. Пришвина, который писал так: «Тайну творчества надо искать в любви. Все мы помним, что когда кто из нас влюблен, то бывало, и все люди на свете хороши. Так и в творчестве есть мысль – не мысль, а что-то единое сердца, ума и воли»[20].

Любовь Никонова говорит нам в своих произведениях о том же самом: о слитности и взаимопроникновении человека и природы. Природа и человек неделимы: главный мотив ее творчества: «Человек – это источник небывалого в природе»[2].

Поэтесса много трудилась в жанре прозы и публицистики. Издан солидный том поэзии и прозы «Перед чудом жизни». Входящий в эту книгу сборник прозы «Мир благословенный» был признан “Кузнецким рабочим” книгой года. «Если Александр Пушкин – это наше российское все, то Любовь Никонова – это наше все новокузнецкое. Поэтическое, разумеется», - писал о ней Владимир Валиулин.

Написанная "буквами спокойной красоты", проза Никоновой имеет и вкус, и запах, и цвет. Ее можно потрогать - она плотная, крепкая, без зазоров, присущих так называемой "прозе поэта", ее осязаешь, воображаешь. Виртуозная простота - "неслыханная", согласно формуле Пастернака, в которую, однако, несогласно поэту, не впадаешь, как в ересь, а в которой растворяешься без остатка.

Писанный в течение долгих лет "Мир благословенный" устремлен "к самому сокровенному и дорогому - к простенькой степной приволжской Владимировке, которая чем дальше, тем почему-то ближе".

"В поволжской деревушке, заносимой снегом зимой и пылью летом, томила меня тоска по странствиям", - пишет Любовь Никонова в пятой тетрадке замет "Перед чудом жизни", составляющих первую книгу двукнижия "Мир благословенный". Это тоска по странствиям в поисках чуда жизни когда-то вытолкнула поэта в большой мир. Но время петлисто, оно возвращает к истокам - к сокровенному.

"По утрам над Владимировкой струится печной дым. Этот дым пахнет кизяком и кисловатыми лепешками. Это дым моего детства и моего отечества. Своими душистыми частичками проникает он в кровь, достигает первичных, младенческих клеток мозга и дает всему существу сладостное умиротворение и пречистое блаженство.

Так растекается мартовский снег по проталине и обнажает плоские прилизанные островки зеленой травки.

Так тает сахарная роса на землянике.

Так опадает невесомая пена на парном молоке.

Так дышит нежное темечко новорожденного"[14; с. 15-16].

Это из первой тетрадки книги "Перед чудом жизни", озаглавленной "Земля, на которой вырастают фиолетовые цветы". В ней о родителях, о соседях по Владимировке - о мире людей, о простых сельских занятиях, например, ужении рыбы, к которому автор возвращается в разных местах книги:

"Утленькая речка Грачевка почти неподвижна.

Она вечно дремлет.

На ее берегах, как колышки, как статуэтки, как заговоренные чалдончики, стоят суслики и зарастают травой черепахи.

Ее рыбы ленивы и вековечны. В омутах, опухших от тины, оглохших от тишины, разомлевших от духоты и безветрия, годами стоят на месте старые бессмертные щуки.

На обмелевших участках, не обращая внимания на летаргических осклизлых рыбин, плавают домашние утки и, хрюкая, пожирают ракушки тучные свиньи.

Под Желтой кручей - коровье стойло. Стадо пьет, медленно высасывая теплую воду из-под зеленого ковра микроорганизмов, под которыми поблескивают чешуей и опереньем красноперки.

Когда стадо уйдет, эти рыбы в красных перьях принимаются за навоз, оставленный в воде коровами, наедаются до отвала и впадают в спячку.

Я не советую тебе рыбачить на Грачевке, потому что грачевские нелюбопытные рыбины не включаются в игру: из-за своей врожденной вялости они игры не понимают.

А ведь поплавочная удочка - игральная снасть.

Обе стороны играют.

И когда на одном конце удочки замышляется интрига, на другом тоже не дремлют: какой шик, обманув опасность, снять насадку с крючка!

Каждый знает свое право в игре.

Но грачевских рыбин ты не расшевелишь. И даже если какая-нибудь клюнет, то не по увлечению, а по недомыслию - и получится трагедия: она или слишком глубоко заглотит крючок, заставив тебя мучиться с ним, обливаться ее кровью и отвращаться от ловли, или оборвет леску и уплывет с крючком в горле в какой-нибудь мрак, где и погибнет.

Для рыбной ловли более подходяща Чагра, где живут рыбы темпераментные, азартные, увлекающиеся"[14; с. 29-30].

Следующая тетрадка книги Любови Никоновой называется "Летние картинки", где зрение как бы становится особо пристальным в рассматривании лягушек, кузнечиков, стрекоз, пауков, ласточек и прочей живности, описанной чудесным русским языком: "Это была серенькая полевая куропатка со своим выводком, сутулая курочка с тусклым изображением подковы на перьях брюшка, пернатая животинка, промышляющая растительной всякой всячиной, дикая квочка с десятью мальцами... Они нежились и блаженствовали, вытряхали на огород блох и дремали, носились по арбузным плетям за кузнечиками и расцарапывали ножками червячную почву огуречных грядок.

И для меня они были неприкосновенны - степная курочка и ее дети"[14; с. 55].

Последнее предложение, наверное, ключевое в понимании книги Любови Никоновой - мир чудесен - до слез, до кома в горле от восторга перед совершенством промысла Божьего.

"Мое детство было заполнено тихими шагами странников, паломников и богомольцев, притекавших во Владимировку со всего Среднего Поволжья...

Позже и я прошла некоторыми паломническими путями. И три источника благодати на земле (кроме родной Владимировки) стали для меня особенно притягательны: Русский Север, Киево-Печерские лавры и духовные места Москвы и Подмосковья"[10; с. 211].

Войдем следом за автором "во храм" русского духа, пройдем по святым местам, послушаем дивные истории о доброй воле и святой воде, о молении и отцах церкви, о людях - простых людях: "Бог почивает в простых сердцах". И когда закроется последняя страница этого чудесного двукнижия прозы Любови Никоновой, вдруг остро поймешь, как мало в твоей жизни красоты, как слеп ты и глух, и столько еще не видел, ибо "Русский человек живет в основном легкими. Не пищей, даже не водой, а воздухом. Духом. Много духа отпущено России. Оттого, наверное, так много в ней метафизики, оттого фантастична ее судьба"[10; с. 212].

Одним из интереснейших, на наш взгляд, прозаических творений Никоновой в сборнике «Мир благословенный» является произведение «Достоевский и Исаева: венчание в Кузнецке» (1991). В этом тексте Никонова раскрывается не только как талантливая писательница, но и как ученый-литературовед. Рассказывая об истории отношений Достоевского с Исаевой, Никонова легко и доступно для читателя говорит о прототипах героев произведений «Идиот», «Преступление и наказание», а также делает попытку объяснить жизненными обстоятельствами, душевными переживаниями Федора Михайловича его творческой концепции. «Достоевский… был личностью громадной, вмещавшей не только стихии Земли, но и Тишину Неба. Сын, житель и знаток мира окаянного, он прозревал и святой мир. А это возможно только через Христа», - пишет Никонова[10; с. 265].

С большой читательской любовью, исторической правдивостью рассказывает Никонова о первой любви и женитьбе великого русского писателя, о женщине, которая стала для него и счастьем, и испытанием, и дорогой к покаянию и осознанию того, что «выше идеи Христа… нет». Для понимания творчества Достоевского, на наш взгляд, данное произведение Никоновой имеет весомое значение.

2.3. Тематика, проблематика и жанровое своеобразие лирики Л.А. Никоновой

Одно из главных произведений в творчестве Любови Никоновой – книга «Перед чудом жизни»1990 года. В этой книге продолжается основная линия ее творчества: человек и космическое чудо жизни; современное бытие и уходящая от нас, так и не понятая нами живая природа. Жанр ее книги «Перед чудом жизни» необычен: проза и поэзия организованы в единое целое, они взаимопереходят, дополняют друг друга, развиваются одно из другого[4; с. 14].

Начав читать эту книгу, понимаешь, что прервать чтение невозможно, потому что в ней неповторимым образом сочетаются философские и лирические одновременно размышления о Родине, о детстве, о красоте природы и жизни человека, понятные и знакомые каждому из нас.

Особенность этого произведения – это сочетание лирики и прозы, «Записки, рожденные тоской по природе». Писательница и поэтесса показывает нам великое счастье бытия, простоту и сложность мира, их взаимосвязь. По форме – это диалог с читателем и с самой собой. Она пишет: «Первая, данная нам от самого вступления в жизнь, природа – то же, что первая любовь». Сила природы невероятно велика. «Как она бесстрашна! Насколько мужественна. До чего не мстительна. Как честна! Героизм ее беспределен, как и ее страдания»[14; с.8]. И чудо жизни для Л.А. Никоновой, которому мы все свидетели – это гармония взаимоотношений с природой, потому что«… на дворе уже такое время, когда судьба живого касается каждого из нас. Нам необходимо объединится в любви к нему, в понимании его, в заботе о нем. Ведь драгоценнее живого мира на земле ничего нет».[14; с. 9]

Автор говорит нам о том, как важно понимать истоки своего существования, знать свои корни, чувствовать свою причастность к малой родине: «Мне странно, когда об утрате служебного положения или чего-либо бытового (комфорта, имущества, денег) говорят «Потерять все». Разве это – все? Вот когда вытравится из моей крови, из составляющих ее веществ рисунок Владимировки, когда из моего дыхания исчезнет вкус ее воздуха, из речи – ее слово, когда из воображения удалится ее образ, а из сердца уйдет, как вода в песок, эта живая любовь, тогда – да, тогда я потеряю все»[14; с.18-19].

Вспоминая свое детство, свои родные места Любовь Никонова с необыкновенной любовью и вниманием к мельчайшим деталям и тонким нюансам раскрывает перед нами мир живой природы своего родного края, который неразрывно связан с миром человека, его деревенским бытом.

Вот, например, как описаны капли дождя на листьях лебеды: «Капли эти покажутся тебе хрустальными куполами, под которыми просматриваются малахитовые и янтарные горы. Ты убедишься, что внутри капель заключены целые ландшафты, зеленые сферические леса или неведомые строения»[14; с. 23]. А вот наблюдение о связи всего живого на Земле: «…ты заметила, что формы растений повторяются в формах друг друга и даже в формах других, не ботанических, созданий природы? Возьми листок редьки-цветухи: по белому или сиреневому фону на нем будто карандашом выписан безукоризненный рисунок – изображение неведомого растения с тонкими листочками… И что еще удивительнее – примерно этот же рисунок повторяется и на крыльях стрекоз и мотыльков. И они отмечены этой метой, этим знаком, этой эмблемой и символом»»[14; с. 24].

Все в жизненном едино океане.

Простой пример: ведь лопасть лепестка,

Похоже, сделана из той же самой ткани,

Что радужные крылья мотылька.

Природный смысл объединил их четко.

Одно и то же пламя в них горит.

Должно быть, это говорит о чем-то.

Веками безуспешно говорит[14; с. 25].

В течение нескольких лет Л. Никонова преподавала в Новокузнецком православном училище. Увиденное и пережитое поэтессой в то время запечатлено в большом поэтическом цикле духовной поэзии, который впоследствии стал основой книги"Живые источники"(1997 год). Как отмечала поэтесса, эти произведения объединены единой темой судьбы православной России, ответственности за сохранение духовных ценностей:

А мы – свидетели, не больше,

Со светским к вере интересом...

Не всякий, говорящий: "Боже...",

Пребудет в Царствии Небесном... [6].

Это очень оригинальный поэтический сборник, которому бы, пожалуй, естественнее было появиться в вечно философствующей столице, нежели в рабочем Кузбассе, однако он был задуман и издан именно там, показав этим самым, что поэты шахтерского края способны не только воспевать в своих стихах процесс добычи угля, но и размышлять в своем творчестве о Боге. Впрочем, эта тема постигается кузнецкими авторами не в лоб, а посредством открывания Божьего присутствия в окружающей нас земной красоте, как это происходит в стихах Любови Никоновой:

Мчится поезд по далям ореховым,

Мимо ласточек и облепих.

Много разных пространств я проехала,

Много разного видела в них.

Что же светит за далью, за чащею,

Озаряя с земли небосвод?

Метафизикой русской горящею

Путь стократный меня обдает.

Уж рассеялись братья-ровесники.

Уж не видно ровесниц-сестёр.

Только ангелы, Божие вестники,

Входят с трепетом в русский костёр... [6].

Как отмечала сама поэтесса, произведения данного сборника объединены единой темой судьбы православной России как в прошлом, так и в нынешнее время, ее высокими проявлениями веры, сохранением духовных ценностей, создаваемых тысячелетиями. В связи с этим можно привести воспоминания писательницы о том, как повлиял Кузбасс на развитие в ее творчестве религиозно-философской тематики: «…когда-то, читая впервые Третью и Четвертую Книги Царств, я и вообразить не могла, что святой пророк Божий Илия… считается, по свидетельству «Кузнецкой летописи» И.С. Конюхова, небесным покровителем земли Кузнецкой. Тогда я еще не знала истории Ильинских храмов и часовен на этой земле…»[7; с. 26].

В 1998 году Любовь Никонова издает сборник стихов о любви и семье «Знаки внимания». «Любовь, - говорится в его предисловии, - проходит через серьёзные испытания и не скудеет: она заботится, прощает, одаряет радостью, врачует раны, умягчает человеческое ожесточение, поднимает падшего, спасает выбившегося из сил, жертвует собой...»[8; с. 4].

Продолжая традиции М. Пришвина, В. Солоухина, а в лирике - С. Есенина, Любовь Никонова в своих произведениях простыми словами размышляет о важных и вечных ценностях, без которых невозможно существование ни одного из нас: это малая родина, родительский дом, земля, на которой вырастают фиолетовые цветки, старенькие родители и ты, твоя дорога к дому, твоя судьба. И делает она это со свойственным женщине вниманием к деталям, мелочам, быту. И перед нами из мельчайших штрихов, крупинок, деталей создается живой образ Родины [2].

Обозначимтемы, которые особенно часто звучат в стихах Л. Никоновой. Это тема Родины, любви к женщине, природы, тема духовности. Многие лирические произведения объединены темой воспитания сердца, воспитания чувств. Любовь, о которой пишет поэтесса – многолика: она проходит через серьезные испытания – и не скудеет; она заботится, прощает, одаряет радостью, смягчает человеческое ожесточение, поднимает падшего, спасает выбивающегося из сил, жертвует собой («В моих любимых далях милых…» (1999), «Вечер. Тучи продвинулись к тучам» (2001 г.)). Она проявляется в единстве с надеждой и верой – и в высших проявлениях стремится к вершинам подвижничества.

Обнаруживается любовь или прошедшая, или несостоявшаяся, или безответная, или конфликтная. Драматичности любви сопутствует развитие, хотя и ослабленной, сюжетной ситуации, что придает любовной лирике Никонова некоторую эпичность.

Так, если вдумчиво прочитать стихотворения Любови Никоновой из цикла «Грани экологии», можно отметить, что и подбор стихотворений и композиция сборника отвечают главной цели: показать путь человеческой души, русской души. Лирический герой наблюдает «судороги смрадных душ», не справляющихся с низким и темным в себе. И в первую очередь, его отношение к природе. Что он с ней сделал, «разумный человек».

Пролетела небесная птица

Над землею, светла и бела.

А земля продолжала дымиться.

А земля вся изрыта была.

Посерела небесная птица.

И потом она стала черна.

Но, рискуя вот-вот задымиться,

Над землею зависла она…[14; с. 236]

Бездуховность – всюду, нет от нее спасения ни птицам, ни земле, ни цветам:

И земля под ржавеющим ломом

Как бы чем-то прониклась в ответ –

И в цветке отразила лиловом

Весь свой трепет, и боль, и секрет…

Несмотря на мрачные картины в стихотворениях данного цикла, Любовь Никонова не теряет надежды на лучшие времена, когда настанет единение человека с природой. Она призывает и природу не терять эту надежду:

Ты раздольная ширь, ты былая,

Одолей свой недуг, отзовись!

И раскинется вновь голубая

Над тобою пречистая высь![14; с. 236].

Довольно трудно определить конкретную проблематику стихотворений Никоновой, настолько она разнообразна. У Любови Никоновой много произведений о природе родного края, о ее взаимоотношениях с человеком, об ответственности перед обществом, в котором живем. Поэтические строки посвящены и близким ей людям – отцу и матери, коллегам по перу.

Говоря о жанровой специфике творчества Никоновой, заметим, что поэтесса тяготеет к элегиям, а также к нежным дружеским и любовным посланиям. В этом она продолжает традиции Пушкина, Тютчева, Анненского, Блока. Часто в лирике звучит задумчивое или мечтательное настроение, грустное раздумье, размышление автора о быстро текущей жизни, о расставании с родными местами, с близкими людьми, о том, что радость и печаль переплетаются в сердце человека.

В заключительном параграфе нашего курсового исследования мы обратимся к анализу некоторых стихотворений Л.А. Никоновой, которые, на наш взгляд, можно отнести к произведениям философской и религиозно-философской тематики.

2.4. Анализ произведений Л.А. Никоновой философской и религиозно-философской тематики

В данном разделе мы анализируем несколько поэтических текстов Л.А. Никоновой, которые, по нашему мнению, наиболее точно и остро раскрывают религиозно-философскую проблематику произведений данного автора.

Острой философской проблематикой проникнуто стихотворение Л.А. Никоновой «Между "безмолвствовать" и "выть"…». В этом произведении в качестве эпиграфа поэтесса использует строки из поэмы А.С. Пушкина «Борис Годунов». В финале трагедии Боярин Масальский, один из убийц вдовы Бориса Годунова и ее сына объявляет: «Народ! Мария Годунова и сын ее Феодор отравили себя ядом. Мы видели их мертвые трупы. (Народ в ужасе молчит.) Что ж вы молчите? Кричите: да здравствует царь Димитрий Иванович!

Народ безмолвствует»[21].

В этих двух простых предложениях «народ завыл» и «народ безмолвствует» таится глубокая политическая и нравственная мысль: при всяком великом общественном перевороте народ служит ступенью для властолюбцев; он сам по себе ни добр, ни зол, или, лучше сказать, он и добр и зол, смотря по тому, как заправляют им высшие; нравственность его может быть и самою чистою и самою испорченною, — все зависит от примера: он слепо доверяется тем, которые выше его и в умственном и в политическом отношении; но увидевши, что доверенность его употребляют во зло, он безмолвствует от ужаса, от сознания зла, которому прежде бессознательно содействовал; безмолвствует, потому что голос его заглушается внутренним голосом проснувшейся, громко заговорившей совести.

На наш взгляд, Никонова словно вступает в диалог с Пушкиным, продолжая его мысль о безропотном послушании народа власти, об отсутствие желания, воли, смелости защищать свои интересы. Она ужасается закономерности такого поведения, его неизменности в истории и задается вопросом, ответ на который лирическая героиня ищет на протяжении всего поэтического текста. Этот вопрос повторяется в стихотворении трижды:

Между "безмолвствовать" и "выть"

как жить, родимые, как быть?

Если обратить внимание на дату написания этого произведения, то мы увидим, что создавалось оно на протяжении семи лет, в сложные «перестроечные» 1989-1996 годы. Видимо, все это время поэтесса сама пыталась найти ответ на свой вопрос, решить в первую очередь для себя – как жить, не воя и не безмолвствуя?

Картины, которые автор рисует перед нами в своем поэтическом тексте, одна печальнее другой:

В лохмотьях, бурых, словно йод,

бредет по площади юрод -

и от того, что знать дано,

в глазах всевидящих темно.

Между "безмолвствовать" и "выть"

как жить, родимые, как быть?[14; с. 223].

Как и в других произведениях Никоновой, здесь чувствуется любовь автора к своей родной земле, которая терпит над собой чудовищное насилие, которая разорена и поругана. Острой болью отзывается в душе лирической героини все, что она видит вокруг себя:

Щепоть землицы разоренной,

к небытию приговоренной,

легко ли на груди носить?

«Кого винить? С кого спросить?» - вопрошает героиня. И она находит этот нелегкий ответ:

И узнавать на гребне бедствий

стыда не ведающих бестий,

что топят в лаве речевой

звон колокольный вечевой...[14; с. 223].

«Бестии» - значит бесы, демоны. В таком образе предстают для поэтессы представители власти, которые успокаивают народ лживыми речами с телеэкрана, а на деле – бездействуют. Как существовать среди этого кошмара, если не «выть» и не «безмолвствовать»? Лирическая героиня видит перед собой и своими современниками далеко не радостный путь выживания – поверить речам лживых бестий и делать все, что они скажут, либо закрыться в себе от всего окружающего мира, уйти в отшельники, хотя и это наврядли принесет спасение и душевный покой:

Дешевою давиться жвачкой,

мириться с лучевой болячкой,

не зная даже, болен чем?

А может, и не жить совсем?

Иль так: убогим претворясь,

скрывать всё время с Духом связь,

замкнувшись, стойко от интриг

спасать духовный свой родник?

Иль среди леса, среди гор

искать сокрытый там собор,

хранящий в заповедных дебрях

обличия аскетов древних, -

но обнаружить котлован

со множеством крестов нательных,

с костями древних христиан

и их младенчиков недельных...[14; с. 223].

Не видя перед собой выхода, героиня обращается со своим горьким вопросом к Богу:

Ты на кого оставил нас,

Небесный Царь, Пресветлый Спас?

Взывая к высшей правоте,

Сто лет мы плачем в темноте.

Веря в справедливость и любовь Небесного Царя к своим чадам, героиня ждет облегчения, разрешения той ситуации, в которую была погружена Россия в темные годы перестройки. Она уверена в том, что в жизни каждого человека, какой бы сложной ни была его судьба, должен быть свой, особенный миг:

Чтоб Твой увидеть Светлый Лик,

из сотни лет даётся миг.

Миг меж "безмолвствовать" и "выть" -

на то, чтоб жить,

на то, чтоб быть...[14; с. 224].

Именно этого «мига» и ждет лирическая героиня для себя и своих близких. В этом ожидании и надежде на Господа она находит и утешение, и ответ на свой вопрос.

Жанрданного произведения мы можем определить какпосланиек своим современникам, в котором рефреном звучит и тревога, и мольба о помощи, и стремление вместе со всеми найти выход из опостылевшего всем состояния. В своем обращении героиня называет современников «родимые», подчеркивая необходимость духовной связи, нравственного единения всего русского народа в темные перестроечные времена.

Тема, проблематика и жанр стихотворения обусловили и авторский выбор стихотворного размера. Произведение написано четырехстопным ямбом, со множеством пиррихиев, которые деформируют общий ритм и усиливают смысловую нагрузку поэтического текста. Этому способствует и синтаксис стихотворения: множество риторических вопросов, обращений, умолчаний приближают его текст к разговорному языку, развивая в нем выразительную интонацию, а при помощи коротких строк выделяются наиболее выразительные места:

Миг меж "безмолвствовать" и "выть" -

на то, чтоб жить,

на то, чтоб быть…

Позже, в 2002 году, Л. Никонова напишет более светлое стихотворение, проникнутое осознанием Божьей правоты и душевным смирением перед всеми испытаниями, которые приходится преодолевать человеку на своем жизненном пути. Это произведение«Научусь незаметно смиренью…», в котором лирическая героиня уже не терзается вопросом «как жить?», она нашла свой ответ и определила путь, по которому ей следует двигаться дальше:

Научусь незаметно смиренью

В свете солнца иль в тонкой тени.

И цветущей церковной сиренью

Постепенно украсятся дни.

И бушующих мыслей угрозы,

И страстей неизбывных моря,

И конфликтов мятежные грозы

Не сильней, чем покорность моя.

Но не случаю я повинуюсь,

Не стихиям вверяю свой путь.

И вчера промелькнувшую юность

Не стараюсь обратно вернуть.

Не ищу дополнений к здоровью,

Мне неведом богатства секрет.

Но живу только Божьей любовью –

Для нее невозможного нет[11].

Угрозы «бушующих мыслей», «страстей неизбывных моря», «конфликтов мятежные грозы» - такими метафорами обозначает поэтесса все жизненные преграды и невзгоды, которые все же «не сильней, чем покорность моя», не сильней Божьей любви, для которой «невозможного нет».

В данном поэтическом тексте сильнее, нежели в других философских стихах Никоновой, чувствуется влияние С.А. Есенина. На наш взгляд, это стихотворение очень созвучно есенинскому «Не жалею, не зову, не плачу…», в котором лирический герой также смиряется перед бывшими утратами и благословляет все, что было и будет на его веку. Сходство этим двум произведениям придает также и созвучный синтаксис предложений, хотя у Никоновой намного больше конструкций, начинающихся с частицы не.

Еще одно поэтическое произведение, воспевающее веру и любовь к Богу, было написано Л. Никоновой в 2001 году – «Как хорошую вешнюю весточку…»:

Как хорошую вешнюю весточку

С золотистым свеченьем в узоре,

Я пошлю тебе вербную веточку,

Освященную в нашем соборе.

Там за службою сердце оттаяло,

Обливаясь теплом и слезами,

И великой трагической тайною

Переполнилось пред образами.

И с тобой моя веточка вербная

Пусть поделится тайной духовной,

Как любовь разгорается верная

И сливается с верой любовной…[13].

В этом стихотворении поэтесса говорит нам о том, до какой высоты способна поднять человека настоящая, верная любовь к людям. Для лирической героини эта любовь «сливается с верой любовной». Именно вера и любовь к Богу открывают в ее душе способность к такой любви.

Все произведение построено вокруг одной детали – освященной вербной веточки, которую героиня несет с праздничной церковной службы домой. Для нее эта веточка становится символом духовной тайны, которая переполняет светом и радостью ее сердце. И этой тайной она готова поделиться со своим адресатом, к которому любовно обращается на протяжении всего стихотворения.

Обратиться к еще одному произведению Л. Никоновой, в котором автор обращается к теме Великой Отечественной Войны. Это стихотворение«Школьный сад», опубликованное в 2009 году в журнале «Сибирские огни».Лирический герой в нем в форме вопросов и ответов рассуждает о том, каким бы он был в то нелегкое военное время. В произведении сквозным мотивом проходит образ школьного сада – как символ мирной жизни, детства, счастья, Родины, которая способна воспитывать лучшие чувства и качества в душе своего ребенка:

Каким бы я был в сорок первом году?

Я рос бы, как деревце в школьном саду.

Я был бы наивен, как в речке вода,

И в девочку Свету влюблен навсегда.

И были б для чувств моих даже тесны

Цветущие дни предвоенной весны.[9]

Рефреном звучит в стихотворении имя девочки Светы, любовь к которой лирический герой в своем воображении проносит через пекло войны с самого детства до зрелого возраста. Это нежное чувство возвышает юношу, придает ему мужества и сил, чтобы выжить и сохранить себя таким, каким он был до войны. Неся в своей душе воспоминания о детстве и первой любви, герой утверждает:

Каким бы я был в сорок третьем году?

Я знал бы, за что я сражаться иду.

И школьного сада живительный шум

Пред первой атакой пришел бы на ум.

И девочки Светы распахнутый взгляд

Смотрел бы мне в душу и вёл через ад.[9]

Для лирического героя не возникает сомнений в том, что именно «живительный шум» школьного сада и «распахнутый взгляд» его возлюбленной спасли бы его от гибели, провели «через ад». Затем герой рисует в своем воображении окончание войны, представляет, каким бы он стал, если бы выжил и вернулся с поля боя домой:

Каким бы я был в сорок пятом году?

Я вновь оказался бы в школьном саду.

Отвыкший от мирных созвучий солдат,

Я долго бы слушал лепечущий сад.

И робко бы трогала Света, жена,

Добытые в пекле войны ордена[9].

Все глаголы в предложениях данного стихотворного текста имеют сослагательное наклонение. Автор погружает читателя в условную реальность, но делает это так живо, правдиво, что у нас не возникает и тени сомнений в том, что все так и было бы на самом деле.

В «Школьном саду» поэтесса говорит нам о том, что действительно остается самым важным в жизни человека, через какие бы преграды и испытания не пришлось ему пройти – это чистая, бескорыстная любовь к своей малой Родине, любовь и верность к самым близким людям, с помощью которых человек способен обрести смирение и душевное равновесие.

Заключение

Еще в прошлом веке возник интерес к творчеству писателей
Кузбасса, которые развивают культуру нашего региона, делают ее все заметнее и в общероссийском масштабе.

Начало литературной судьбы кузбасской писательницы Любови Алексеевны Никоновой относится к 1970-м годам. Как сама Никонова, так и ее современники, неоднократно отмечали, что особое влияние на творческое становление поэтессы оказали любовь к родной природе, память о своем родном селе Владимировка, а также чуткое и мудрое воспитание матери. Оказавшись в Кузбассе, писательница по-настоящему полюбила и наш шахтерский край, восхищалась его людьми и природой. Все это послужило источником поэтического вдохновения Никоновой, оставило глубокий след в ее творчестве.

Изучив все доступные нам источники о жизни и творчестве Л.А. Никоновой, а также проанализировав ряд ее стихотворений из различных сборников, мы пришли к следующим выводам:

Ведущим мотивом в произведениях Л.А. Никоновой является воспевание родной природы, которая неотделима от человека: она и зависит от него, и воспитывает, и проникает в самую душу.

Л.А. Никоновой близки традиции русских классиков, много и с любовью писавших о природе и Родине - М. Пришвина, В. Солоухина, С. Есенина. Для лирических героев Никоновой жизнь основывается именно на этих ценностях – любви к малой родине, отчему дому, знакомой с детства земле, ее цветам и дарам.

Во всех своих произведениях писательница чрезвычайно внимательна к самым мелким деталям, с помощью которых перед читателем и создается живой и объемный образ Родины.

Преподавание в Новокузнецком православном духовном училище наложило особый отпечаток на творчество Л.А. Никоновой, стало основанием для написания крупной подборки духовной поэзии - «Живые источники». Произведения этого сборника объединены единой темой судьбы православной России. В них постоянно звучит надежда на то, что любовь к ближним и вера в Бога поможет людям достойно жить среди несправедливости и лжи, сохранит их души чистыми и просветленными.

В своей лирике Л.А. Никонова также воспевает силу человеческой души, которая наполнена смирением и любовью. По мнению поэтессы, именно это способно помочь человечеству жить в гармонии с самим собой и окружающим миром.

Вклад Любови Алексеевны Никоновой в литературную жизнь Кузбасса и России был оценен по достоинству на разных уровнях. Сборники ее произведений были напечатаны не только в местных, но и в центральных издательствах страны. Замечательная писательница и педагог, бесконечно добрая и мудрая женщина – такой ее впервые узнали и полюбили кузбассовцы, а позже – читатели и литераторы далеко за пределами нашего края.

Список использованной литературы

Волченко А. Из истории административно-территориального деления Кузбасса 1618-1963 гг. – Кемерово: Издательство Кемерово, 1963. - С.28.

Галактионова В. Четверть века - с Любовью // Франт.- 1999. – С. 7.

Гусева Л.А. Писатели Кузбасса – лауреаты литературных премий. [Электронный ресурс],URL:www.kemrsl.ru/.../Guseva_LA_Pisateli_Kuzbassa_–_laureatyi_literat

Зубарева М. Томь кланяется Волге за святые строчки // Кемерово, 2001. - 9 февраля. - N6. - С. 14.

Никонова Л.А. (03.01.1951-04.05.2012). Биография. [Электронный ресурс], URL:http://www.kemrsl.ru/litmap/18

Никонова Л.А. Живые источники.[Электронный ресурс], URL:http://ipk-cdnvio.narod.ru/nikl.htm

Никонова Л.А. Записки, рожденные тоской по природе // Огни Кузбасса. - Кемерово, 1997. - № 1-2. – С.25-26.

Никонова Л.А. Знаки внимания. – Кемерово, издательство: сибирский писатель, 1998. - С.126

Никонова Л.А. К свету лучистому//Сибирские огни. - Кемерово, 2009. - № 7.[Электронный ресурс], URL:http://magazines.russ.ru/sib/2009/7/

Никонова Л. А. Мир Благословленный. – Кемерово: Издательство Сибирский писатель, 2006. – С. 318

Никонова Л.А. Небесный свет земного шара// Сибирские огни. - Кемерово, 2003. - № 12.[Электронный ресурс], URL:http://www.sibogni.ru/archive/30/333

Никонова Л. А. [некролог] //Кузбасс. - 2012. – С. 5-9.

Никонова Л.А. Стихи// Литературный Кузбасс. - Кемерово, 2003-2004.- №3-4.[Электронный ресурс], URL:http://sprkemerovo.narod.ru/lk_2003_2004/nikonova.htm

Никонова Л.А. Перед чудом жизни. – Кемерово:Кемеровское книжное издательство, 1990. - С.303.

Никонова Л.А. // Писатели Новокузнецка. Первый выпуск.- Новокузнецк, 2004. - С. 7.

Ничик Н. Листая лучших дней мгновения. – Новокузнецк, 2011. - № 6 [Электронный ресурс], URL:http://www.kuzrab.ru/publics/index.php?ID=21445

Рысаева Т.Д. Художественная жизнь Кузбасса во второй половине XX века: дис…кан. филол. Наук. - Барнаул, 2006. –С. 261.[Электронный ресурс], URL:http://lib.ua-ru.net/diss/cont/218575.html

Собор стихов: Стихи-свидетельства о пути ко Христу, написанные поэтами Кузнецкого края. — Кемерово, 2003.— С. 448. [Электронный ресурс], URL: http://www.sprkemerovo.narod.ru/

Союз писателей Кузбасса. Кемеровская областная научная библиотека имени В.Д.Фёдорова. [Электронный ресурс], URL: http://www.rospisatel.ru/kuzbass.htm

Пришвин М.М. Дорога к другу (дневники). [Электронный ресурс], URL: http://www.bookol.ru/detskoe/detskaya_literatura_prochee/44420.htm

Пронина В.А. Сибирский текст в современном литературоведении.

Пушкин А.С. Борис Годунов. [Электронный ресурс], URL: http://ilibrary.ru/text/465/p.1/index.html

Электронный портал «Огни Кузбасса».[Электронный ресурс], URL: http://ognikuzbassa.ru/about-us

Комментировать
Свидетельство участника экспертной комиссии
Оставляйте комментарии к работам коллег и получите документ бесплатно!
Подробнее
Также Вас может заинтересовать
Литература
Литература
Презентации по литературе для 5 класса «КОНСУЛЬТАЦИЯ ДЛЯ РОДИТЕЛЕЙ в средней группе»
Литература
Литература
Презентации по литературе для 5 класса «Сказы П.П. Бажова»
Комментарии
Добавить
публикацию
После добавления публикации на сайт, в личном кабинете вы сможете скачать бесплатно свидетельство и справку о публикации в СМИ.
Cвидетельство о публикации сразу
Получите свидетельство бесплатно сразу после добавления публикации.
Подробнее
Свидетельство за распространение педагогического опыта
Опубликует не менее 15 материалов и скачайте бесплатно.
Подробнее
Рецензия на методическую разработку
Опубликуйте материал и скачайте рецензию бесплатно.
Подробнее
Свидетельство участника экспертной комиссии
Стать экспертом и скачать свидетельство бесплатно.
Подробнее
Помощь